– Оба наших цвета вам к лицу. Если вам угодно, носите их вместе всегда, – он продолжал ее разглядывать, хотя сзади завязался бой.

– Хотите сказать, это сочетание сделает вас счастливым? – кокетничала она.

– Безусловно, миледи! Каждый раз, как я буду его наблюдать, – он снова поклонился ей.

Над их головами хоралом щебечущих сплетниц проносились вздохи, смешки и комментарии. Тристан к ним не прислушивался.

– Вы что-то еще хотели, кроме как выразить мне свое почтение? – намекнула ему Ронсенваль.

– Да, миледи. Я решил, что мое счастье может быть безграничным, и пришел просить вашего благословения.

– Я подумаю об этом. А в какой же форме вы хотели его получить?

– В любой, какая может быть прикреплена к моему доспеху.

– Вам не повезло, я сегодня без платка и даже без перчаток, – пожала она плечами.

Тристан не знал, откуда в его невинной до того голове взялась такая непристойная шутка. Он ее, конечно, не озвучил, но тайком взглянул на губы Ронсенваль, полагая, что и ее поцелуй носил бы на себе с большой гордостью.

– Вы так и будете стоять и смотреть? – спросила она, наклонив голову набок.

– Если вы позволите.

– Думаю, вам стоит вернуться в шатер и готовиться.

– Как прикажете, – смиренно согласился Тристан и вновь склонился в поклоне, прежде чем последовать ее совету.

Спину Тристана окатила волна пересудов. Он не знал, хорошо это или плохо – то, что они сейчас разыграли с Ронсенваль, – но единственная дама, чей вердикт был ему важен, надела жакет в цветах Ордена и платья его матери. В шатре он уселся в углу, сложил руки на груди, вытянул ноги и припал боком к дубовой скамье. Тристан надеялся подремать, раз уж больше он ничего не может поделать. Его веки трепетали какое-то время под гнетом сонливости, вызванной духотой и волнением. А потом он все же уснул. В его грезы ворвался Гаро, тормошивший друга за плечо.

– Эй, повеса, вставай! – он приглушенно посмеивался. – Там к тебе какая-то дама.

Слова разбудили Тристана мгновенно, и он резво подскочил с земли. Гаро отпустил вслед какую-то шутку, но Тристан его фиглярство проигнорировал. У входа в шатер стояла фея, сопровождавшая Ронсенваль.

– Привет, Тристан! Она просила тебе передать, – девушка протянула сверток лавандового шифона.

Тристан с благодарностью принял его и развернул ткань. Он быстро догадался, что это был рукав ее платья, расшитый вдоль неброским черным узором, с жемчужной пуговицей на манжете. Он немного оторопел от неожиданности, но еще раз поблагодарил фею и вернулся в шатер. Тристан силился самостоятельно привязать рукав к ронделю [2] на руке. Гаро, хохоча, присел рядом с ним и помог с узлом. Закончив возиться, он хлопнул Тристана по предплечью.

– Что ты гогочешь? – спросил Тристан, хотя и сам, краснея, улыбался. – На себя посмотри.