А ещё желание быть причастным к чему-то масштабному, оставить след в Истории. Нет, не на первых ролях — просто знать, что твоими трудами делается что-то настоящее.

Литература же и пьесы… вроде бы получается, ценят. Но вот создание КША, к коему он может быть причастен вовсе уж косвенно — вот это действительно достижение. А ещё ИРА, где ирландцы впервые за долгое время стали организованной силой.

— Политика, это моё, — вслух сказал попаданец с каким-то облегчением, приняв наконец спрятанную где-то в глубине естества правду, — надо же, никогда не думал. Когда видишь, как мир меняется из-за твоих действий, причём в нужном тебе направлении, это здорово. Не думаю, что какой-нибудь наркотик с этим сравнится. Что ещё? Изобретательство?

Алекс задумался и признал, что пожалуй — да, нравится. Пусть во многом это отголоски комплекса попаданца, желающего непременно изобрести промежуточный патрон, командирскую башенку, перепеть Высоцкого и предупредить Сталина[105].

Для самоуважения выходец из двадцать первого века просто-таки обязан получить качественное инженерное образование и внедрить какие-то привычные ему вещи. Просто потому что…

— … да, Ваше Величество.

— Просто Людвиг, сколько можно напоминать!? — Капризно отозвался король, кривя губы, — в узком кругу, разумеется, мой друг.

— Хорошо, Ваше Величество Людвиг, — включил солдафона Фокадан. Монарх показательно закатил глаза под смешки присутствующих, но кроме театрально вздоха, ничем не ответил.

Алекс понемножку приспосабливался к жизни при дворе и причудам монарха. Придворные постепенно убедились, что отставного полковника тяготит такая дружба с чудаковатым монархом, и отношение к попаданцу стало значительно мягче.

Людвиг, при всём чудачестве, человеком оказался не самым плохим — до тех пор, пока окружающие подстраивались под его хотелки. Немного изучив короля, Алекс стал позволять себе подобные шуточки, и не он один, к слову.

Зная писаные и неписаные законы Двора, можно не только подшутить над монархом, но и нахамить ему. Если сделать это в нужное время в нужном месте, не переходя неких границ, то и репрессий не последует.

— Что ты написал за эти дни, друг мой? — Поинтересовался Людвиг, откладывая в сторону бокал и промокая губы.

— Проект, — односложно ответил попаданец и присутствующие напряглись, взгляды некоторых придворных, присутствовавших на обеде, стали откровенно нехорошими. Оно и понятно, с таких слов нередко начиналась очередное Дай денег представителей творческой интеллигенции.

— Сразу оговорюсь, — внешне невозмутимо продолжил Фокадан, — с меня только идея. С вас, Ваше Величество — толковый управленец и разумеется — все ваши способности к творчеству.

— Не томи! — Людвиг подскочил на стуле, как ребёнок, глаза его загорелись, — игра новая? Ну!

— Детский парк.

Видя недоумение присутствующих, Алекс вздохнул — опять что-то, очевидное для него, выходца из двадцать первого века, и совершенно непонятное для окружающих.

— Парк, созданный специально для детей.

— Ну так и сейчас… — недоумённо начал король.

— Не как сейчас, — перебил его Фокадан, — по другому! Парк, созданный специально для развлечения детей. Детский театр — с пьесами для детей, вроде моей Пеппи, и пьесами, в которых будут играть сами дети. Аттракционы. Детские и спортивные площадки…