Именно вечер всё изменил. Не ночь.

– Что будет с Олегом? – Эля удивила меня вопросом, и я задумался.

– Отстраню его от дел, возможно он сам уйдет после всего, что было.

– Он не такой как ты, – произнесла, признавая поражение. – Никто не такой. Жаль, что мне понадобилось столько времени, чтобы это понять.

– Что будешь делать? – спросил, по-прежнему сжимая ледяную кисть супруги.

– Аборт сделаю завтра же. Потом махну на Мальдивы. Может Монако. Утоплю горе в океане.

– Если ты все же решишься оставить ребенка, я поддержу тебя во всем. Любая помощь, Эль.

– Но ты не останешься со мной? – спросила, понимая очевидное. Я мотнул головой отрицательно. – Тогда катись к черту со своей помощью, Хмельницкий! Деньги у меня есть, а жалость твоя не нужна!

Вот теперь я узнавал прежнюю Элю. Ту, какой она стала, когда проявила истинную сущность.

Улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ.

Сжал ее руку в последний раз и отстранился, решив расставить все точки над i.

– Завтра в моем офисе. Разведемся без огласки, документы я подготовлю. В прессе заявлений не делай, я сам обо всем объявлю.

– Не боишься, что я оставлю тебя без штанов?

– Если попытаешься, пойдешь по этапу, – произнес и Эля нахмурилась. – Могут всплыть документы, подтверждающие, что ты спонсируешь организации, которые запрещены в стране.

– Но я же… Вот же козел ты Хмельницкий!

– В твоих интересах сделать все так, как говорю я. Давай расстанемся на доброй ноте.

Эля поджала губы и метнула в мою сторону взгляд полный молчаливой ярости.

– Завтра в десять. До встречи…

Разблокировал и вышел из машины, заметив, что такси с Кирой отъезжает от парковки. Олег стоял на тротуаре и смотрел на меня не мигая. Я прошел мимо него к дверям клуба, и бывший коллега заговорил.

– Если ты сука хоть пальцем ее тронул, – в его голосе было столько ненависти, что я на секунду растерялся от такой наглости, но быстро взял себя в руки. Повернулся и сделал шаг к нему. – Элю. Если хоть пальцем…