– Беременна. Как и говорил ее чертов жених!
Отталкиваюсь от стены и несколько секунд смотрю на дверь, будто в любое время та откроется и оттуда явится сама смерть. Вода все еще шелестит, и я разворачиваюсь и возвращаюсь в спальню, а потом начинаю на автомате одеваться.
Беременна.
Беременна.
Черт бы побрал этот звонок.
Внутренний голос подсказывает, что Кира может быть беременна и от меня, но я отметаю эту мысль.
Если так – вчера у нее была прекрасная возможность сказать об этом, но она промолчала.
Вместо этого подсунула мне идею, что может забеременеть и намекнула, что хочет попробовать. Сама начала этот разговор…
Точно так же как Элька когда-то хотела подсунуть мне чужого отпрыска.
Морщусь от ярости и даже не сразу понимаю, что в комнате есть кто-то кроме меня.
– Куда ты? – Кира, закутанная в полотенце стоит в дверях и ошарашенно смотрит на меня. С ее волос капает вода, которая течет по плечам и рукам, а я понимаю, что еще совсем недавно с жадностью бы слизал эти капли с ее кожи, но не сейчас.
Не после того, как узнал, какая она на самом деле лживая.
– Ухожу, – отвечаю равнодушно и накидываю на плечи измятый пиджак, а Кира вся подбирается и обхватив мокрые плечи руками кивает холодно, явно взяв себя в руки. Приняв такой ответ. Смирившись с ним.
– Я провожу… – говорит сухо и разворачивается, выходя из спальни, а я сглатываю и на секунду застываю, не веря, что все обернулось так.
Смаргиваю оцепенение и иду за хозяйкой квартиры.
Кира провожает меня в прихожую, и встает сбоку от двери, ожидая пока я одеваюсь.
Замечаю, что ее плечи дрожат и внутри разгорается желание обхватить их руками и сжать, чтобы согреть. Но я игнорирую его и беру в руки пальто с вешалки. Оно жжет ладони, потому что знаю – в кармане лежит кольцо, которое зачем-то купил, лелея надежду вручить его ей, ведь хотелось наконец заявить на нее свои права. Сделать своей.
Идиот.
Накидываю на плечи пальто и бросаю взгляд на хозяйку квартиры, она опустила глаза вниз и закусила губу, отрешенно глядя сквозь пол. Так близко и так далеко, и не верится что все заканчивается именно этим.
– Тебе звонили, пока ты была в душе, – произношу спокойно, хотя изнутри все разрывает от обиды и возмущения.