— Помните шумиху вокруг дела о садовнике-убийце?

Гости помнили: посыпались подробности о жертвах, о почерке преступника, о ходе расследования. Обычно я не читаю криминальную хронику, но с полгода назад о серийном убийце, который оставлял на телах жертв свежесрезанные цветы, писали на первых полосах.

— Тогда вы, возможно, помните, что изобличить преступника помогло устройство, которое пресса окрестила правдовидцем.

Профессор Барро, стоявший у двери, скрестив руки на груди, кашлянул:

— Изобретатель этого устройства предпочитает называть его физиографом, поскольку оно определяет ложь по физиологическим параметрам, таким как давление крови, пульс, дыхание и электрическое сопротивление кожи.

— Ваш друг Виллим Ларсон, — улыбнулась Евгения.

— После той истории, — снова заговорил Аврелий, — нам подумалось: да, важно знать, когда подозреваемый говорит правду, но ещё важнее принудить его к откровенности...

— Не прибегая к пыткам, — весело уточнил Дитмар.

Он стоял рядом со мной, то и дело невзначай касаясь пальцами моего плеча.

— Человек и под пыткой может лгать, — флегматично заметил Аврелий. — Или он может оговорить себя и других. К счастью, в наш просвещённый век этот метод ведения допроса непопулярен. Так вот, мы с друзьями, — неопределённый кивок в сторону то ли Дитмара, то ли Оскара с Марисем, которые ни на шаг не отходили от красавицы Ливии, — создали прибор, способный побудить любого говорить правду. Подчёркиваю, именно побудить, а не заставить или принудить. Прибор, которому мы дали рабочее название ресивер правды, вызывает у человека внутреннюю потребность без утайки отвечать на любые обращённые к нему вопросы. Предлагаю провести демонстрацию. Оскар, не согласишься стать первым подопытным?

— С удовольствием!

Молодой мажисьер пружинисто поднялся, поцеловал пальчики Ливии и попросил пожелать ему удачи. Сев в кресло, позволил Аврелию пристегнуть свои руки к подлокотникам.

— Это нужно для поддержания постоянного контакта с детекторами, — пояснил Дитмар.

У меня засосало под ложечкой.

Аврелий водрузил на голову подопытному высокий куполообразный шлем и защёлкал тумблерами. На ящике сбоку кресла загорелись лампочки, задрожали стрелки индикаторов. Профессор Барро придвинулся ближе.

Оскар обежал собравшихся взглядом и рассмеялся:

— Надеюсь, вы не станете разоблачать все мои страшные тайны?

— Всего три вопроса, — сказал Аврелий. — Первый задам я. Ты собираешься возвращать мне карточный долг?

У Оскара округлились глаза.

— Боюсь, я не думал об этом, — произнёс он обескураженно.