— Вот что. Давайте-ка уйдём отсюда. Хотите немного света? Оп-ля!
Дитмар подбросил что-то в воздух, и оно засияло жёлтым светом, трепеща крылышками, будто маленькая летучая лампочка.
— Что это?
Дитмар улыбнулся и щёлкнул пальцами. В ответ в густой тени деревьев зажглись огненные точки — одна, другая, третья... Пять магических светляков устремились на помощь своему собрату, висящему над дорожкой в нескольких шагах от нас. Мы шли, а стайка послушных огней летела впереди, освещая тропинку и рассеивая окружающий мрак.
— Они живые?
— И да и нет. Вы правда хотите знать?
— Не уверена, — малодушно призналась я. После фермы оборотней и обезьяньего дома Евгении раскрывать магнетические секреты Карассисов было боязно.
— Это бионические устройства, — объяснил Дитмар, — то есть созданные по образу творений природы. В данном случае механические детали соединены с живыми тканями, но мы вырастили их искусственно, жукам крылья не отрывали.
На мой вкус, шутка вышла грубоватой, однако он пытался меня ободрить и успокоить, а это было приятно.
— Так вот, — буднично продолжал Дитмар, — я вас искал. Именно вас, Верити. Мне подумалось, что к вашему костюму подойдёт вот это гиацинт.
В его руках, пустых мгновение назад, оказался бледно-лиловый цветок, свежий и благоухающий, словно только что срезанный.
— Позвольте, я приколю.
Парой уверенных движений Дитмар прицепил веточку к лацкану моего жакета. Я ощутила мимолётное касание его пальцев, скользнувших под ворот чуть ниже ключицы, запах гиацинта с нотками знакомого одеколона... Это было непристойно, недопустимо, но я не сказала ни слова, не отстранилась, а Дитмар улыбался, смотрел на меня своими необыкновенными глазами, и в его зрачках мерцала гиацинтовая бездна.
— Просто шикарно!
Он отступил на шаг, любуясь украшением, взял меня за руку и повёл по тропинке. Кружилась голова — от полубессонной ночи со страхами и приключениями, от восторга, красоты, ужаса и потрясений сегодняшнего дня и от того, как Дитмар то и дело поглаживал мою ладонь: большим пальцем — тыльную сторону, указательным — внутреннюю. По телу катались тёплые волны, взгляд застилало странное марево, и было всё равно, куда идти, лишь бы с ним. Ведь если я ничего для него не значу, зачем он искал меня в огромном саду с только что срезанным цветком гиацинта?
6.1
Обед накрыли в просторном зале с зеркальными стенами, воздушными портьерами и фруктовыми деревцами в кадках. Высокий потолок и простенки между зеркалами были расписаны птицами, пол выложен мозаикой в морских тонах. За столом, накрытом крахмальной скатертью, к участникам прогулки присоединились живописец Доден Кройцмар, дядя Герхард и Аврелий с парой приятелей — молодых мажисьеров. Их звали Оскар и Марсий. Мужчины сменили твидовые костюмы спортивного кроя на фраки, дамы облачились в вечерние платья. Я переоделась в чёрное, расшитое серебряными блёстками, а жакет с гиацинтом аккуратно повесила в шкаф. Дитмар уверил, что ставить цветок в воду не нужно — он не завянет как минимум две недели.
Изысканная кухня не всегда вкусна, в этом я убедилась в пору увлечения дорогими ресторанами. Но блюда, подаваемые на стол под жизнерадостные комментарии Евгении и восторженные возгласы гостей, источали такие умопомрачительные запахи, что я забыла об осторожности. Суп с фрикадельками из фарша раков, овощами, грибами и жареным миндалём, паштет из дроздов, омары, запечённые с трюфелями, седло барашка с салатом из свежей зелени и земляники, — всё было божественно. Евгения не зря превозносила достоинства своего повара.
Первое время проголодавшиеся гости говорили только о еде и винах, которые, само собой, тоже были выше всяких похвал. Белое крино понравилось даже мне. Евгения с удовольствием принимала комплименты, но после третьей перемены блюд решила, что довольно, и обратилась к Тьери:
— Гавольд, расскажите о вашей новой пьесе. Как она называется?