Алекс бросил окурок в грязь возле лысой шины «Бьюика». Окурок подымил немного и погас.

– Но это не все.

– Что-то еще?

«Ну вот, началось!» – поежившись, подумал Ник. Снова он, раскиснув, позволил милым родственничкам накинуть петлю себе на шею.

– Хочу попросить тебя об одолжении.

– Еще одном? Кроме встречи с Марлой?

– Это не одолжение. Это твой долг.

Ник пожал плечами. Сейчас он был не в настроении спорить.

– Ладно, выкладывай.

– Это касается нашего бизнеса. После катастрофы я совсем отошел от дел. Просто нет времени: целыми днями торчу в больнице, а когда удается вырваться домой, все силы уходят на детей.

– Детей? Мне казалось, у тебя одна...

– Ах да, ты не знаешь. За несколько дней до катастрофы Марла родила. Собственно говоря, авария произошла в тот самый день, когда она вышла из больницы. – Алекс достал носовой платок и вытер лицо. – Слава богу, у маленького Джеймса все в порядке. Насколько может быть «в порядке» такой кроха без матери.

В голосе Алекса послышались нотки гордости и чего-то еще... тревоги? Но почему?

Ник поскреб щетину на подбородке, наткнувшись на старый шрам – боевую отметину, полученную в детстве по вине старшего брата. Он чувствовал, что Алекс многое рассказал, но еще больше оставил за кадром.

– Так ребенок был не с ней?

– Благодарение богу, нет! Сейчас он дома, с няней. Что же до Сисси – трудный возраст, сам знаешь. У подростков собственные проблемы всегда на первом месте. Разумеется, она расстраивается из-за того, что ее мать в больнице, беспокоится. – поспешно добавил Алекс. – Но... – Он пожал плечами, и на лице его с тонкими аристократическими чертами выразилось стоическое смирение. – Порой мне кажется, что успех на предстоящем рождественском балу ей важнее того, выживет ли мать. Но, разумеется, это все притворство. На самом деле Сисси очень переживает. Просто у нее с Марлой всегда были непростые отношения.

– Все одно к одному, – пробормотал Ник.

– Точно, – кивнул Алекс и отбросил с лица мокрую прядь.

– Странно, что Марла родила второго – помнится, никогда она особенно не любила детей.

– Она стала старше.