— Знаешь, я почему-то так и представляла кольцо, которое ты выберешь.

— Оно — как ты сама — чистый алмаз, не нуждающийся ни в каких аляповатых оправах. Ты — моя драгоценность, — смущённый парень надел ей кольцо и медленно поцеловал пальцы.

Потом его губы опять накрыли её, и они стояли и целовались, погружённые друг в друга, не замечая обтекавшего их потока людей.

— Поехали домой, я хочу быть с тобой, хочу, чтобы на тебе было только это кольцо.

— Я так соскучилась по тебе, это были самые тяжёлые дни в моей жизни! Будто я не могла ничего чувствовать, но в то же время каждый нерв ныл от боли.

— Мы больше не расстанемся, у нас всё получится!

В эту ночь Лиза в первый раз осталась с ним до утра. Она смотрела на спящего Макса и представляла себе, как это будет — каждый день засыпать рядом, просыпаться от его ласк.

«Он говорит мне нежности, его прикосновения вызывают во мне необыкновенные ощущения, но для меня ли всё это? Скольким он шептал тоже самое, без чувств, за деньги? Он знает, как возбудить женщину, доставить удовольствие, довести до оргазма. Чем его близость со мной отличается от всех других — отточенные, умелые движения? — Лиза совсем проснулась и ей стало горько, что слова противной девчонки всё-таки проникли в душу, отравляя самый счастливый день её жизни. — Какая мне разница, с кем он был до меня? Он со мной здесь и сейчас!». Она легко провела рукой по его плечу, и Макс, не открывая глаз, притянул её к себе.

***

С рождения Мишки, Лёха обалдевал от того, сколько ухода требовало маленькое шумное существо: кормление каждые несколько часов, смена памперсов, купание, режим сна. Он совсем забыл, как это было с Максом — прошло столько времени — а может тогда не особо интересовался. Эля, которая ещё не отошла после тяжёлых родов, настаивала, что будет кормить грудью, и этот процесс занимал уйму времени и сил. Она ходила раздражённая и не выспавшаяся, и для мужа у неё эмоций уже не оставалось.

«Пошло всё к чёрту! — решил про себя Лёха — возьму тётку с детьми посидеть, скажу Эльке, пусть сцедит молоко, заткнёт в лифчик прокладки, чтобы не протекло, и в ресторан, а потом в гостиницу, хоть оторвёмся. Или ещё что-нибудь поинтереснее придумаем».

— Алексей Николаевич, вам кофе или чай?

Он с удивлением уставился на симпатичную блондиночку лет двадцати в короткой юбке, зашедшую в кабинет и задавшую ему этот вопрос.

— Ты кто?

— Как же, я ваша временная секретарша, Люда. Виталик заболел, и вам должны были позвонить из агентства, что пришлют меня.

— А, точно, звонили. Тогда, пожалуйста, кофе, чёрный.

Лёха специально взял себе секретаря-мужчину, чтобы не было никаких отвлечений, и не пожалел об этом. Виталик, спокойный мужик лет тридцати пяти, оказался на удивление организованным и полезным. И вот угораздило же его заболеть в самый неподходящий момент, а тут ещё прислали эту вертихвостку! Как будто он её тип не знает!

— Пожалуйста, кофе, — ставя чашку на стол, Люда наклонилась гораздо ниже, чем было нужно, предоставляя ему полный обзор её небольшой груди в слишком низком декольте блузки. — Вам что-нибудь ещё нужно?

— Нет, спасибо.

Девушка вышла, покачивая бёдрами. Лёха по привычке оценил её фигуру и подумал, что одного приглашения на ужин было бы достаточно. Пожалуй, обошёлся бы и без ужина, но это всё осталось в прошлом. Он не собирался изменять Эле.