— Тебе скажу я, — начал он по-английски, но тут же переключился на японский: — Я в долгу перед народами Запада. Вы дали мне слова. Дали мне рок-н-ролл. Всем, чем я стал, я обязан рок-н-роллу.

Судя по внешности, этот человек имел о рок-н-ролле крайне смутное представление. Впрочем, если он говорил правду, облик Сугавары мог бы послужить тем окончательным аргументом против рока, который озабоченные родители подбирают вот уже полсотни лет. Ни один подросток не согласился бы выглядеть так не круто.

— Сознаете ли вы, что означает для нас ваш визит? Я даже не знал, зачем меня пригласили.

— Я объясню, как будет все, — предложил Сугавара.

Он схватился за телефон и снял трубку. Положил ее на стол и со значением поглядел на меня. В трубке негромко гудело.

Сугавара подал знак. Подчиненные полезли в карманы пиджаков и выложили на стол мобильные телефоны. Затем — пейджеры. Затем — карманные компьютеры. Наконец, запасные телефоны. Один из Синих подошел к стене и нажал кнопку. Гул факсов затих.

— Я полностью отключился, — пояснил Сугавара. — Мы все полностью отключились.

Кроме шуток, подумал я.

— И я не стану подключаться, пока мы с вами не придем к соглашению, господин Чака.

Я хотел задать вопрос, но меня тут же перебили.

— Приношу свои извинения, — произнес глава фирмы. — Мне не довелось читать издание, в котором вы работаете. Но мои коллеги говорят, что вы — из крутых крутейший.

— Поэт дэддайна и баблгама, — подхватил один Синий Костюм.

— Супер-лауреат подросткового чтива, — добавил второй.

Я заерзал на стуле, кинул взгляд по сторонам, на золотые диски, развешанные по стенам. Я-то надеялся глянуть на парней, управлявших карьерой Ёси, однако, судя по комплиментам, у них на уме было свое.

— Я знаю, вы сумеете добраться до сути, — все с той же улыбкой продолжал Сугавара, то и дело переходя с японского на английский и обратно. — В вас что-то есть. Надеюсь, ты поймешь. Последние события оказались для нас неожиданностью. И новость пусть была грустна, однако мы всегда стараемся найти хоть капельку утешения. Над мертвыми в спешке плачет глупец, но я всегда верил: нет худа без добра. Только время скажет, прав ли я или не прав.

Я еще прикидывал, как это понимать, когда один из Синих Костюмов протянул мне традиционное японское извещение о смерти — белую карточку в черной рамке. Посреди красовалось имя Ёси — вернее, не имя, а логотип, те самые стилизованные иероглифы, которыми я уже имел возможность любоваться на бесчисленных футболках и наклейках «Святой стрелы». Не человек умер, а символ. Мне показалось, что товарная цена Ёси возросла.

— Через два дня, — сообщил Кидзугути. — Закрытый концерт в его честь. Дань памяти. Прощальный вечер, какой он сам был бы рад устроить. Мы держим это в тайне, оповестим за два часа до начала. Выложим объявление на фан-сайтах.

— Он бы хотел, чтобы все происходило так, — уточнил один Синий Костюм.

— Это приглашение, — торжественно протрубил Сугавара. — С этого удобней всего начать работу. Я лично переговорил с Исаму Судой, и он просил передать, что полностью одобряет затею с книгой. И ты ведь тоже рад.

— Один только вопрос, — пробился я наконец, убирая в карман извещение о смерти, оно же концертный флайер. — Я так и не понял, о чем мы тут рассуждаем.