Феликс проснулся от света, бьющего в глаза. В комнате было зябко. Сквозь окно, покрытое морозными узорами, светило белое зимнее солнце.

Тишина дома давила на уши. Для того чтобы обойти его весь, потребовалась пара минут. Ни матери с отцом, ни их вещей нигде не было.

Феликс выглянул в окно – машина тоже исчезла. На том месте, где она стояла вчера, из-под снега, примятого колесами, выглядывали вызывающе красные цветы.

В коридоре хлопнула дверь, потянуло ледяным воздухом. Сновидящий вошел в большую комнату, которую называл залом, нагруженный охапкой дров. Свалил в раззявленную пасть камина.

Сейчас, при дневном свете, он еще больше был похож на лесного духа сильвана. Невысокий, но крепкий. С мощными руками, привыкшими к тяжелой работе. Абсолютно белые, кудрявые волосы отступили ото лба, делая его еще шире и монументальнее, вызывая ассоциации с изображением Сократа. Под густыми, тоже седыми, бровями поблескивали пронзительно-синие насмешливые глаза.

– Есть будешь? – спросил он как ни в чем не бывало.

– Где мои родители?

– Уехали.

– Они бросили меня?!

– Ты не младенец, – оборвал его старик, – проживешь без материнской юбки.

Феликс сжал зубы. Значит, как только появилась возможность, от него избавились! Сбагрили первому встречному. Даже не попрощались.

– Я здесь тоже не останусь!

– Ну давай. Сам дойдешь или проводить? – Сновидящий издевался, глядя на молодого гостя из-под кустистых бровей. – До остановки километров пять пешком. И автобуса часа два прождешь. Если дождешься.

– Такси вызову, – процедил Феликс.

– Каким местом вызывать будешь? – осведомился старик насмешливо. – На дерево можешь влезть и покричать.

Феликс схватился за карман. Телефона не было. Ни в джинсах, ни в куртке.

– Родителям твоим отдал, – сказал хозяин, наблюдая за ним. – Ни к чему он тебе здесь.