— Ну вот еще, не хватало только натюрморт трахать. Спи, Жирафа.

Впрочем, он и сам так вымотался за эти дни, что мечтал лишь об одном: продрыхнуть сутки, не меньше. И хотя ребята в трюме голосовали за секс, но как-то вяло, без огонька. Больше для порядка.

Сутки не получилось, проснулся за полдень. Инны не было — ушла в театр играть в детском спектакле. Встал, то ли позавтракал, то ли пообедал, прибрал, загрузил стиралку. Навалилось вдруг какое-то тупое раздражение. Может, предчувствие непростого разговора, от которого все равно никуда не деться. Тема Москвы неизбежно мутирует в тему того, что происходит с одной отдельно взятой мадам.

Мадам пришла домой, нагруженная сумками, словно вьючный ишак.

— Что, была такая нужда? — как ни пытался сдержаться, раздражение выплеснулось протуберанцем магмы. — Я не мог в магазин сходить? Или вместе?

— Так вышло, — Инна пожала плечами, пошла на кухню разгружаться.

Андрей хотел поговорить за обедом, но все уже покатилось ко всем чертям. Вывалил новость, пока она раскладывала продукты по полкам холодильника.

— Подожди, — повернулась к нему, держа в руках упаковку с городским батоном. Вспомнилось почему-то, как в детстве ходил за хлебом и обгрызал у этого самого городского две острые попки. Только тогда хлеб еще не нарезали для ленивых. — То есть тебе предложили работу в Москве?

— Я, кажется, так и сказал.

— И… что?

— Вот, рассказываю тебе, — да, совсем не так представлялся ему этот разговор. Уж точно не сквозь слой серной кислоты.

С какого хрена, спрашивается, так разобрало-то? Пошла обратная реакция?

— Ты хочешь в Москву? — Инна быстро раскидала продукты, закрыла холодильник и прислонилась к подоконнику.

— Ты хочешь?

— Я? — растерялась она. — Нет, но…

— Значит, нет. И говорить не о чем.

— Андрей, что вообще происходит?

И вот тут-то его окончательно сорвало. Как только получилось не заорать, словно баба-истеричка? Подошел, стиснул ее плечи, заставив смотреть в глаза.

— Это я хочу знать, что происходит! Ползаю вокруг тебя на брюхе. «Инночка, что с тобой?» И так, и эдак. Да к тебе на пьяной козе не подъедешь! Не можешь простить, что не спустил кое-кого с лестницы пинком, а потом понадобилась неделя, чтобы выдрать с корнем то, что не смог восемь лет назад? Или что напомнил о том, как было когда-то? А может, что-то совсем другое? А?

И снова едва удалось сдержаться, не вывалить все, что крутилось в голове после ее возвращения с гастролей. Ничему-то его, похоже, жизнь не научила. Или все-таки хоть чему-то научила, раз сдержался? Собирался сказать что-то другое, такое же резкое, но осекся, увидел, как текут слезы по ее щекам.