— Да черт его знает, сказали просто по радио, что чрезвычайная ситуация, всем спрятаться, закрыться, избегать скоплений людей, не въезжать в город…

— Так а чего обратно поехали тогда?

— Того, — буркнул Леха. — У тебя что, родители не в Ижевске живут, в Сан-Тропе, может? Я пока своих не увижу, и Олю тоже, не успокоюсь.

— Хоть бы сказали, что там, вот о чем теперь думать! — всплеснул руками Семен. — Или, может, вы сами прошляпили, прослушали?

Свирепый взгляд Лехи заставил Семена умолкнуть, а меня — воздержаться от дебатов.

Я никогда не водил машину так быстро — наверное, Ванькино настроение передалось. Выезжая с массива, я был близок к повторению подвига виденного сорок минут назад лихача. Скрипящая и дребезжащая «четверка» вполне резво летела по ухабистой дороге, вздымая пыль и выплевывая из-под колес мелкие камни. Сам же Ванька пребывал в анабиозе, выход из которого пока не предвиделся.

У выезда на шоссе я притормозил, хотя с обеих сторон вроде бы было чисто. Как выяснилось, я проявил осторожность не зря — слева вдруг вынеслись три черных джипа с наглухо тонированными стеклами и мигалками на крышах, стремглав промчались мимо нас и тотчас исчезли за серым горизонтом.

— Презик слинял, — мрачно констатировал Семен. — Значит, все хреново.

Еще раз осмотревшись, я от души надавил на газ и лихо выехал на шоссе, подсознательно готовый к появлению других стритрейсеров. К счастью, обошлось.

Попутных машин не попадалось. Никто не обгонял нас, и мы тоже никого так и не догнали. Зато поток автомобилей, идущих нам навстречу, становился все плотнее. Пару раз я ловил на себе изумленные взгляды водителей и их пассажиров. Похоже, им казалось странным, что мы едем туда, откуда все бегут.

— Мне все это не нравится, — посетовал Леха. — Чего пялятся?

Он так и держал в руках мобильник, пытаясь дозвониться хоть до кого-то. Семен тоже предпринял пару дежурных попыток связаться с матерью, но вскоре бросил эту затею.

— Даже мобильный Интернет, похоже, не работает. Вроде 3G-сигнал есть, но никакие страницы не открываются, или отображаются не полностью и с задержкой.

— Спокойно, Леха, скоро будем в городе, — сказал я, сворачивая на заправку.

— Куда ты поехал? — Лехино негодование приобретало все более скверные обороты, это мельтешение уже действовало мне на нервы.

— У нас бензин почти на нуле, а кто знает, сколько нам придется в городе мотаться? — урезонил его я. — Семен, бери канистры, я мухой платить, а ты заправляй.

Наша машина была единственной на шесть колонок. Внутри также не было видно клиентов, только охранник и кассир о чем-то шушукались у прилавка. Их бледные напуганные лица и озабоченный тон говорили сами за себя.

— Здравствуйте, четвертая колонка, девяносто второй, полный бак, — я положил на прилавок две тысячных купюры, надеясь, что их хватит — в памяти висели недавние события с курсом рубля.

— С какой стороны едете, молодежь? — спросил охранник, стараясь придать своему голосу ненавязчивый будничный тон.

Я окинул его взглядом — самый обычный мужичок лет пятидесяти, невысокий и худой, от чего форма на нем мешковато висела. На поясе у него висел целый мини-арсенал из резиновой дубинки, газового баллончика и травматического пистолета.