Дафна стукнула фонарик об ладонь, и он зажёгся.

– Вот так, – кивнула Вероника. – С первого раза. У тебя волшебные руки.

Толпа растянулась по коридору, огоньки фонариков рыскали повсюду. Девочки по-прежнему старались не шуметь, но атмосфера стала заметно более расслабленной и игривой, кое-где раздавались приглушённые смешки.

Дафна тоже тихонько хихикала. К своему изумлению, она обнаружила, что ей приятно вот так пробираться в темноте, испытывая, с одной стороны, чувство опасности, а с другой – радость от того, что она – часть стаи.

Это ощущение принадлежности поддерживало Дафну в те моменты, когда ей казалось, будто она слышит тихие шаги наверху, или когда какая-нибудь безобидная деталь мебели мгновенно преображалась (силой воображения и прыгающим светом фонариков) в нечто угрожающее.

Сердце Дафны словно отплясывало дикий танец, то останавливаясь, то бешено подскакивая. Однако всё казалось скорее захватывающим, чем пугающим.

Она обернулась к Веронике, ожидая увидеть те же чувства на её лице, и очень удивилась, обнаружив, что девочка мрачнее тучи.

– Ты выглядишь такой серьёзной, – Дафна шутливо толкнула Веронику.

Та дружелюбно ухмыльнулась.

– Прости. Я была за тысячу миль отсюда.

– Думала о своём дяде?

– Что?! – Вероника казалась шокированной.

– Ну, ты говорила утром… письмо… плохие новости…

– Ах да. Да. Совсем забыла, что рассказала тебе. На секунду мне показалось, что ты читаешь мои мысли.

– Ну да, я умею это делать, – усмехнулась Дафна. – Сила моего ума не поддаётся научному объяснению. Действительно, я…

Её фонарик вдруг замигал и потускнел. Дафна потрясла его, но стало только хуже.

– Может, твои телепатические волны ему мешают? – предположила Вероника.

– Наверное, надо вдарить посильнее.

Дафна тряхнула фонарик, и он окончательно погас.

– Ой, прости. Кажется, я его убила.