Ждать наше заключение от немецких органов опеки уже сил нет, и я позвонила социнспектору. Сказали, что будет готово, самое позднее, в начале следующей недели. Уж скорее бы. После надо будет сразу же отправить его в Баден-Баден, и там они на базе полученного отчета подготовят собственное заключение и свой пакет документов. Потом я заапостилирую все это и пошлю на нотариальный перевод в Россию. Думаю, так оно будет дешевле. К тому же, в данном случае местное производство котируются больше импортного. И в конце всю эту кладь понесет наш адвокат в Департамент образования.
Фоном маячат типичные глюки усыновителей: А ВДРУГ НАШЕГО РЕБЕНКА ТЕМ ВРЕМЕНЕМ ЗАБЕРУТ? Вдруг прямо сейчас какая-то семья собирает документы и утащит у нас нашу Элю?
21 января 2015. С ноября по январь.
После волшебных пенделей от двух подруг записываю последние новости, а то откладываю изо дня в день. Совершенно некогда, но совершенно хочется и даже необходимо для упорядочения плана. За прошедшие два месяца сдвинулись мы не намного, но главное – в правильном направлении. В целом было несколько нитей, которыми мы занимались и которые сожрали не один десяток сантиметров моих нервных клеток.
Доверенность для адвоката. Подготовленный агентством пакет документов, который я выслала во Владивосток еще в ноябре и без которого наш адвокат Юлия даже позвонить в Департамент образования не могла, так как являлась, по сути, посторонним человеком, завяз в пути. В местном отделении почты я проконсультировалась насчет цен и выяснила, что отправить можно было либо курьерской доставкой (около 100 евро, два дня доставки), либо опцией "Срочное интернациональное письмо" (около 7 евро, и 3 дня доставки). Угадайте, что я выбрала? Потом в течение трех недель посыпала пеплом голову, поскольку письмо пропало с концами и не появлялось на сайте Почты России ни в какой форме. Проверяла их сайт по несколько раз в день и ругала себя на чем свет стоит.
Регоператор Департамента образования Приморского края давно вышла из отпуска, а мы все никак не можем начать с ней контакт. 10 декабря Юлия написала мне, что наконец-то получила пакет. Бинго. Впредь буду отправлять только курьерской почтой, там сроки доставки более надежные.
Оплата услуг адвоката. С ней тоже было весело. Сделанный мной перевод предоплаты половины суммы застрял в пути. Деньги до Владивостокского банка дошли, но их не отдавали: было неправильно написано название фирмы-получателя. Написала я его по-английски (Law Firma и название бюро), а надо было по-русски и латиницей (Advokatskoe buro и название). Несколько дней подряд бегала в местный банк, упрашивая их дослать какое-нибудь подтверждающее письмо, что оба эти названия, по сути, одно и то же и что я прошу выдать деньги получателю. Тем не менее сумма вернулась назад с вычетом около 50 евро. Перевела ее снова, и 24 декабря оплата дошла до получателя. Бинго номер 2.
Заключение от службы опеки. Социнспектор из Jugendamt в первых числах декабря закончила его оформлять и признала нас годными для усыновления. Теперь мы официальные КАНДИДАТЫ! Хорошо написала. И что семья у нас взаимоподдерживающая, и что супруги прислушиваются к мнению друг друга и являются крепкой парой, что дети прекрасно развиваются, и в целом в семье теплая атмосфера. И в долгосрочном плане она видит в нас потенциал стать ответственными усыновителями. Но прежде чем получить этот сертификат, я до дыр затерла свой почтовый ящик. С надеждой летела к нему каждый вечер, а он разводил руками – извините, ничем не могу порадовать. Позже выяснилось, что зря я сердилась на железную коробку, так как по закону отчет высылают из опеки напрямую в агентство. В первых числах декабря письмо приплыло на место. Бинго номер 3.
Досье усыновителей. Для составления окончательного заключения и сбора в одно досье всех документов нас пригласили 18 декабря в Баден-Баден. Ну как пригласили? Вернее, я сама пригласилась. Настояла, чтобы не откладывали на январь, а нашли возможность принять в декабре. Поехали мы туда, как уже можно догадаться, по принципу "и ночью сразу же уехал в Баден-Баден". Дни стояли сумасшедшие – миллион дел перед Рождеством: бесконечные концерты и мероприятия у детей, подготовка к приезду гостей из Израиля и Казахстана, оформление годовой налоговой декларации. Уповала только на 31 декабря, когда "сделаю все дела" и начну следующий год плавно и расслабленно. В Баден-Баден съездили успешно, и агентство провозгласило нас мужем и женой, вернее, кандидатами в приемные мамы и папы. После чего они торжественно выдали нам очередную пачку формуляров, которые требует российская сторона, чтобы зарегистрировать нас в качестве оных на своей земле. Бинго номер 4.
Я с тоской смотрела на календарь: с 24 по 31 декабря праздники в Германии, а потом пол-января – в России. Значит, все будет стоять почти месяц. А апрель, когда Эле стукнет 4 года, приближается катастрофически быстро. И на горизонте замаячит следующее по этапу детское учреждение, что потянет за собой гору новых сложностей. Не говоря уже о стрессе для маленькой девочки при переводе на новое место. Все формуляры (анкеты, обязательство поставить ребенка на консульский учет, обязательство содействовать в оформлении отчетов о развитии и т.п.) я за эти дни заполнила, мы подписали их у нотариуса, получили апостили. Новая пачечка документов обошлась нам примерно в 500 евро. И это еще учитывая тот факт, что некоторые документы мы оформляли как один. К примеру, просили подшить и заверить анкеты гражданина мужа и гражданочки жены как одну "родительскую", что сэкономило около 200 местных тугриков. И почему я не пошла работать в нотариат?! 7 января отправила пакет в Баден-Баден. Бинго номер 5.
В середине января наш юрист написала мне следующее сообщение: "В декабре опубликовали в Бюллетене ВС РФ обзор практики по международным усыновлениям. Практика почти всегда положительная, отказывают очень редко. По поводу Германии. Согласно Обзору, в Германию усыновили 5% детей. Кроме того, описываются многократные случаи, когда в заключениях, выданных усыновителям, дается согласие на усыновление детей, например в возрасте до 3-х лет, а желают усыновить 3,5 – 4-х летнего, из-за чего отказы. Надо будет внимательно смотреть все ваши документы. Либо бывают случаи, что ребенок не предлагался на усыновление российским кандидатам и т.п." Меня данные, с одной стороны, порадовали: иностранные усыновления продолжаются. С другой стороны, насторожили, ведь Данику уже 3 года, а по общим предписаниям усыновленный ребенок должен быть младше уже имеющихся минимум на год. В качестве исключения нам выдали заключение на ребенка в возрасте трех лет. А Эле в апреле будет уже 4, и российскому судье может оказаться без разницы, что на момент выдачи заключения Эле было три года. А сейчас оно, мол, уже негодно. Попросила агентство повысить планку. Они подняли до 5 лет, т.к. когда Эле стукнет 4 года, фактически она будет находиться на пятом году жизни. Замечательно. Но для изменения заключения надо заново переоформлять некоторые из документов. В общем, вновь – "ночь, улица, фонарь, аптека". Мне достался бесценный муж, который меня за мои походы к нотариусам все еще не задушил. Сегодня, 21 января, получила информацию, что досье усыновителей готово к отправке в Россию. Бинго номер 6, ага.
Постскриптум. Не знаю, читается ли между строк, но должна сказать, что мне весь процесс, несмотря на сложность, доставляет глубокое удовлетворение тем, что я иду своей тропой. Ведь чтобы не выгореть на тернистом пути, важно гореть тем, что делаешь. А я сейчас делаю именно то, о чем давно мечтала и что должна сделать. Это внутреннее чувство правильности и осознание, ради кого все это, как маяк впереди, придают силы и держат цель в фокусе. Так что – да, оно не просто, и преград множество, но это моя дорога, и я пройду её. Я дойду до моей дочки!
23 января 2015. Опять двадцать пять.
Планировала сегодня поделиться с вами своим воздушным настроением по поводу того, каких продвижений нам удалось добиться. Не успела. С утра меня за ноги, да головой об землю. Сад мой выжжен, и внутри пустота.
Тая написала, что их семья забирает Элю. Пишет, что когда она рассказала своей старшей дочери обо мне, та неожиданно объявила о принятом ею твердом решении взять Элю под опеку. Мол, она, как оказалось, уже заканчивает ШПР, и муж ее тоже согласен.
Я написала Тае эмоциональное письмо о степени моей фрустрации. О том, что наше досье уже практически "на взлете". О пройденном пути и свернутых горах. О моем чувстве к Эле. О сложности и самого ребенка, и его лечения для ее дочери. О том, что в Германии у ребенка больше шансов и на восстановление, и на социализацию. О том, могут ли они обратить свое внимание на кого-то, кроме Эли. И о том, что весь наш процесс усыновления завязан на конкретном ребенке, и мы не можем выбрать другого (теоретически пакет документов не привязан к Эле, практически же – нам пошли навстречу ради ребенка со сложной судьбой. И если сейчас все отменится, агентство больше не позволит нам искать другого, а усыновить того, кого предложит агентство, мы не готовы, наверно. Помимо прочего, мне очень важно, чтобы ребенок "лег на душу". Только тогда я могу годами вытягивать его и переносить все трудности адаптации). А также о том, что это просто разобьет мне сердце.
В ответ получила сообщение, что Тая сама в шоке от этой новости и что дочь ее делает это только ради Эли и брать другого не будет. И хочет сообщить еще один важный фактор: она говорила с опекой, которые поделились с ней негласным распоряжением – детей за рубеж не отдавать. Мол, заведующая детским домом подтвердила эту информацию. А дочь у Таи работает в сфере медицинского туризма. Везде договорилась: операции будут в России, а реабилитация в Китае, где она и работает. Спонсоры найдены.
Не знаю, что делать. Руки опускаются.
Поплелись сегодня на заранее запланированную запись в нотариат, чтобы подписать документ для органов опеки, где мы детально обосновывали, почему мы хотим забрать именно Элю. Нотариус наотрез отказался распечатывать файл с моей флешки: боится компьютерных вирусов. Мужу пришлось бежать вниз и искать возможность распечатать на улице. Эта мелочь добила меня окончательно: рыдала в коридоре и не могла остановиться. Осенью ОНА мне всю душу вымотала, и вот опять двадцать пять.
"Негласных распоряжений" я не особо боюсь: нам уже удалось достигнуть договоренностей с неприступными скалами. Стадию жестких отказов от сотрудничества с такими же ссылками на "негласные распоряжения" мы тоже прошли. К примеру, сейчас в Департаменте образования Приморского края уже сами предлагают заранее прислать им документы, чтобы они предварительно их посмотрели, дабы представитель агентства не летел зря. Дом ребенка очень хорошо ко мне относится, я с ними на постоянной телефонной связи. Просят поторопиться, ведь в апреле Эле будет 4 года, и они должны будут ее переводить. Насколько я знаю, заведующая дома ребенка смотрит скорее в сторону д/д общего типа, так как Эля более-менее может себя обслуживать и головка у нее смышленая. Но кто знает, вдруг комиссию какую не пройдет, и в детский дом инвалидов направят – это вообще жесть будет. И вытаскивать ее оттуда может быть намного сложнее. А здесь, в доме ребенка, руководство вон какое чуткое, что немаловажно для успешного процесса. Я уж так надеюсь, что они подержат ее у себя подольше.