Программа была интересной. Нас было 8-10 семей усыновителей: некоторые приходили и уходили. Приятные люди, каждая из будущих мам будто "беременна": теплый взгляд и легкая улыбка на лице. Почти все – бездетные. Они делились тем, насколько горько им было десятилетиями ждать беременности. Отвечать на бестактные вопросы: "А почему у вас нет детей? А в ком причина: в тебе или в муже?"
На уроках рассказали много дельных вещей: давали практические советы по формированию привязанности, смягчению адаптации. Значительную часть этого материала я уже и раньше находила в интернете, но было хорошо в плане подытоживания и общего обзора. Для мужа нового было больше, хотя и он многое уже слышал от меня. Обычно его подобные лекции не особо вдохновляют, тем более было приятно видеть его заинтересованность. Однако позже он мне признался, что это была больше видимость. И в основное время он боролся со сном и старательно пучил глаза, создавая причастную видимость, чтобы не вызывать против нас предубеждений у преподавателей, которые, возможно, будут писать на нас характеристики. Из семей периодически формировали маленькие группки, в которых мы что-то обсуждали, прорабатывали. Какая информация важна для нас о ребенке и его предыстории? Как можно смягчить стресс расставания малыша с детским домом? Что важно в первые дни/недели/месяцы?
В перерывах мы бегали под дождем, как студенты, к своему ребенку и таскали ему булочки с колбасками. Искали в соседних зданиях электрическую розетку, чтобы подключить ингалятор и тут же, на полу, сажали Даника себе на колени и лечились. Мы не хотели светить малыша в школе. Мало ли, как это расценят. "Больного ребенка притащили, разве им можно еще одного доверить?"
Папа с Даником весь день гуляли под большим зонтом по улицам, укладывались на обеденный сон в машине, отсиживались в магазинах. В 17:00 школа закончилась, и мы поехали искать жилье. Нам повезло, и после десятка ответов "мест нет" мы нашли свободную и недорогую квартирку на краю города. Рядом – горы с зеленью и речка. Хайдельберг находится в часе езды от Бадена-Бадена и сравним с ним по красоте. Наконец-то душ, тепло и уют. Купили продукты, приготовили, поужинали и свалились спать. Я обнаружила, что заразилась от младшенького, и из-за боли в горле полночи не могла заснуть.
Во второй день ШПР за наших мы были спокойны: они были с крышей над головой и с прекрасными местами для прогулок. Я сидела на таблетках и старалась не разболеться окончательно. Но хоть малышу было получше. Вечером легла спать пораньше, но не спалось. Проговорили с папой "за жизнь" до часу ночи. Было хорошо. Не часто получается находить время на общение с родителями.
Часа в 2 ночи я проснулась, чтобы сделать очередную ингаляцию Данику. Глянула на литтлван, а там Тая пишет. По содержимому становится понятно, что девочку она, скорее всего, не возьмет. Пишет, что помочь Эле очень сложно, а возможно, что и невозможно. Недоразвитие плечевых суставов, локтевых и кистевых. Правая рука получше, левая совсем плохо. Двигает руками за счет плеча. Немного работают только пальцы на обеих руках, но нет двигательной активности в кистях и локтях. Перспективы туманны, и врач говорит – ничего улучшить нельзя. Невропатолог вообще не поняла, за счет чего происходит движение: на ее молоточек руки не реагируют. Из сообщений становится понятно, что у самой Таи руки опустились, и будущее с таким ребенком ее пугает.
Утром мы пораньше выехали в Баден-Баден. Собеседование прошло неплохо, но сложилась пара недомолвок. Основная – почему до сих пор нет адвоката в Приморском крае. Выкручивалась, как могла. Сказала, что мы в процессе поиска и что нам уже удалось установить контакты с приемными местными семьями (что есть правда). Но что, мол, по предварительной информации, пока у нас на руках нет заключения, мы для опеки "никто". Поэтому все советуют сначала закончить подготовку документов и только затем обращаться в органы опеки.
Сотрудник агентства качал головой и говорил, что в декабре будет поздно: если только тогда начать искать человека на месте, писать на него доверенность и узнавать о необходимых документах для предоставления опекой анкеты ребенка агентству, то мы потеряем много времени. Адвокат, который получит доверенность от агентства, должен будет запросить анкету в российской опеке. Ведь иностранным агентствам СНАЧАЛА выдают анкеты детей, и потом те находят усыновителей. Следовательно, и в случае с Элей они уже "прям щас" могут теоретически получить анкету девочки и уже под нее "подобрать" нас. Но загвоздка в том, что для этого зачастую нужны какие-то особые документы, и в каждом регионе они свои. Федеральные правила им не писаны.
"Нужно уже сейчас знать все, с чем нам надо будет работать в декабре, чтобы, как только будет готово заключение, стартовать". Я все понимала и кивала головой. Не могла же я сказать, что Эля официально "закреплена" за российской семьей, и я пока не могу ничего узнавать о ней. Еле выкрутилась, пообещав ещё более активизироваться. Чувствовала укоры совести: агентству ведь рискованно так полагаться на меня и "моего человека". В случае, если что-то пойдет не так, они рискуют потерять лицензию. На этот момент я уже осознавала свою ответственность перед ними и во всех своих действиях старалась учитывать и их интересы.
Второй момент напряжения возник, когда я начала говорить слишком много, местами отвечая за мужа или поправляя его фразы. Сотрудник агентства с улыбкой сказал, что, видимо, ему придется поговорить с супругом с глазу на глаз, т.к. я давлю на него, и потому трудно понять, что на самом деле думает мой благоверный. Во-первых, это потому, что я волновалась. А во-вторых, немецкий мужа хуже моего, и я боялась, что его не так поймут. Тем не менее я постаралась "заткнуться" и больше не встревать. В целом разговор прошел позитивно, и, надеюсь, их мнение о нас не испортилось. Мы получили новые задания: составить биографии своих детей, таблицу доходов-расходов, ну и поиски человека на месте.
Забрали на улице Даника с папой. Гулять по Баден-Бадену не было ни сил, ни времени, да и желания тоже. Покажу мужу эту красоту в следующий раз. Поехали сразу же домой и по дороге на меня накатила такая усталость, что еле высидела последний час в машине. Малыш капризничал, меня подташнивало (меня всегда укачивает в транспорте), последней каплей были прочитанные мной очередные "метания" на литтлване, идущие в прежнем русле: "Давайте продолжать искать Эле семью и верить, что найдется семья, которая сможет забрать ее…". Я обняла старших и рухнула в кровать.
Проспала час, после заставила себя встать и поплестись на родительское собрание в школу дочки. Голова, как в космосе. Я там еще не была, но предполагаю, что в такой дали от Земли ощущение "не своей головы" должно быть схожим. После написала на работу, что беру на день больничный. Я еще не выздоровела, да и Даника оставить с родителями не хватало совести. Наконец-то можно было снова лечь спать.
С утра занялась приведением в порядок дома, пережившего родительское отсутствие, лечила нас с Даником, строчила на литтлване. К вечеру обоим стало лучше. Появились силы и энергия идти дальше. И вера, что все будет хорошо!
Отказ Таи.
Сегодня Тая сообщила, что подписала отказ. Наконец-то появилось чувство определенности. Это подвешенное состояние убивало всякую охоту действовать, просто руки опускались. Теперь можно звонить в опеку, да и многое другое можно начинать делать. Тая – хороший человек, да и Эля за 2 недели госпитализации в больнице с ней расцвела. Диагноз "гидроцефальный синдром" сняли. И, возможно, благодаря договоренностям Таи Элечку отправят на лечение в Санкт-Петербург, где у нее будет индивидуальная няня от фонда "Отказники". Было бы здорово, если бы Эле удалось "перекантоваться" в Питере до того, как мы ее заберем. Ведь там у неё будет особый уход и личное внимание. Огромное спасибо Тае за все.
8 октября 2014. Новости.
На днях дописала автобиографии на всю семью. С подробностями и иллюстрациями. Один отбор подходящих фотографий из несметных семейных архивов чего стоит! Я подошла к процессу творчески: например, фото дочки Дамиры, где она учится кататься на роликах и падает так, что руки-ноги в воздух, а сзади папа с невозмутимым лицом подхватывает ее за шиворот, подписала так: "Мой папа всегда меня поддержит". Классные истории получились, аж отдавать жалко. И все мы такие, как выяснилось, замечательные, и сама семья у нас просто чудесная! Надеюсь, к такому же выводу придут и соцработники.
Очередная встреча с дамой из опеки состоялась 7 октября. Она к нам благожелательно настроена и старается делать все без задержек. Я передала ей биографии. Потом мы обговорили предстоящие дела: нам назначили даты для осмотра жилищных условий, для личного разговора со мной одной, после – с мужем и затем – с нашими детьми. Надо будет моих немножко подготовить.
Прочитала у МамФени ценный совет, что тем, у кого гражданство другой страны, стоит заранее запросить там справки о несудимости. Вот попросят у нас эти справочки из Казахстана, а мы их из рукава – вуаля!
Документально все идет по плану, и это хорошо. Сегодня ночью едем на второй блок ШПР в Хайдельберг. Все здоровы, всё в порядке, едем с мужем вдвоем. Скоро к нам подойдет мой папа и пробудет с детьми оба дня. Вернемся в пятницу вечером. Интересно будет встретиться с уже знакомыми из первого блока ШПР будущими приемными родителями.