Она смотрела на него снизу вверх, и этот ошеломленный взгляд, ее беспомощность, заставили его побледнеть.
Его руки упирались в кожаные подушки, его лицо нависало над ее лицом, совсем близко. Его прерывистое взволнованное дыхание касалось ее щеки, его губы были рядом с ее губами… Она чувствовала своей грудью его твердую грудь, к ее мягкому животу прижимались безупречные кубики его мускулистого торса, его колено оказалось между ее ног…
Внутри у нее всё сжалось, она резко выпустила из легких весь воздух. И получившийся душераздирающий визг заставил подпрыгнуть на месте весь коллектив конторы.
Оглушенный, Ольгерд скатился на ковер.
Пунцовая Соня вскочила на ноги, подбежала к двери. Схватилась за ручку, открыла. Захлопнула, обернулась к шефу. Глотнула воздуха:
— Вы!.. — хрипло пискнула. Голос осекся. Соня шумно задышала, попыталась снова: — Вы!.. Я думала, вы другой!.. А вы!.. А вы как все!!!
Развернувшись, распахнула дверь и выбежала прочь.
3
— Что стряслось? — в недоумении поднялась навстречу подруге Люсиль. — На тебе лица нет!
— Что?! — в ярости шепотом завопила Соня. Голос по-прежнему отказывался подчиниться, срываясь с визга на хрип на каждом слове. — Он меня хотел!.. Он меня…
— Шеф вас хочет?! — приподнялись с кресел офисные дамы.
Соня оглянулась вокруг, на изумленные женские лица. До нее дошел смысл сказанных слов.
— Я увольняюсь!!! — завопила она прорезавшимся дискантом. В слезах схватила свою сумку и кинулась к выходу.
— Постой! Погоди! — закричала вслед Люсиль. — Пальто забыла! И шапку! Подожди меня!..
Люсиль догнала подругу только на улице. Под густым снегопадом на ходу завернула в пальто, нахлобучила шапку с нелепым огромным помпоном. Соня всхлипывала в голос, размазывала колючие снежинки по мокрым щекам. Нервно отмахивалась от заботливых объятий, не сбавляя решительного шага.
— Ну, что случилось-то? — участливо вопрошала Люсиль. — Он тебя обидел, да?
— Гад… Подлец… Подлец-гад… — бормотала между всхлипами Соня. — Как он мог?.. Я думала, он такой… А он на самом деле!.. Подлец, негодяй…
— Охо-хо-хо-хо, — вздохнула Люсиль озабоченно. Она незаметно отключила свой мобильник, сбросив настойчивый вызов начальника. — Зайка, тебе нужно срочно успокоиться. Давай-ка вот глотнем чего-нибудь для сугреву, и ты мне всё толком расскажешь, хорошо?
И она ловко втолкнула зареванную подругу в двери бара, очень кстати попавшегося на пути.
Там, в тепле и уюте, под тоскливую музыку лаундж, вытекающую из побитого жизнью и посетителями караоке-центра, подруги излили друг дружке душевные горести. Вернее, изливала Соня, а Люсиль подливала. Для врачевания душевных ран шоколадный ликер пришелся лучше всех бальзамов.