Еще одной классикой от Хартнелла стало бирюзовое платье из шелкового крепа для поездки Королевы в Канаду в 1976 году и Олимпийских игр в Монреале, дополненное переплетающимися кольцами (даже знаменитый увлечением судебными процессами Международный олимпийский комитет не стал преследовать главу канадского государства за нарушение авторских прав во время Игр, проходящих у нее дома).

С годами Хартнелл постепенно уступал место Харди Эмису, еще одному модельеру старой школы, чье имя стало синонимом королевской моды.

– Все очень просто, – много лет спустя отозвался Эмис о Хартнелле. – Он был глупой старой королевой, а я – умной старой королевой.

Эмис, как и его самая важная клиентка, был равнодушен к тому, что было или не было модным в конкретный момент, хорошо понимая, что монарху нельзя ни следовать моде, ни быть вне ее, скорее, Королева должна быть выше моды.

– Позиция Королевы такова, что она всегда должна быть одета уместно, обычно расчет идет на многочисленную толпу людей среднего класса, по отношению к которым она хочет выглядеть дружелюбно, – сказал он в 1997 году, за шесть лет до своей смерти. – В шикарных нарядах всегда есть что-то холодное и жестокое, чего она старается избегать.

Шикарны или нет были наряды от Эмиса, но они обходились недешево.

– Благодарю вас за огромный счет, на оплату которого потребуется некоторое время, – написала ему однажды Королева в ответ, получив от него счет.

Именно благодаря Эмису Королева познакомилась с человеком, который на протяжении десятилетий создавал ее шляпы, с уроженцем Австралии Фредди Фоксом. Перед их первой встречей Эмис дал ему три совета: «Не прикасайтесь к Королеве, не задавайте ей вопросов и не поворачивайтесь к ней спиной». Время шло, и Фокс был удостоен чести создавать аксессуары для трех поколений королевской семьи – королевы-матери, самой Королевы и принцессы Уэльской. Главной его целью при разработке шляп Королевы было сделать поля такой ширины, чтобы солнце не попадало ей в глаза, но при этом лицо оставалось видно публике.

Работа Фокса была по достоинству оценена во время знойного турне по Таиланду в 1996 году, наряду с платьями от Джона Мура, который занял пост директора по дизайну Дома Харди Эмиса после отставки его основателя[39].

Во время поездки в такую колоритную страну, как Таиланд, дизайнер получил некоторую свободу действий с оттенками – в один день Королева могла появиться в нарядах белого, мандаринового, светло-голубого, малинового и золотого цвета. Как обычно, на торжественном банкете Королева должна была надеть украшения, подаренные ей хозяином. Мур создал белое вечернее платье, расшитое бисером, чтобы акцентировать широкую ленту-перевязь горчичного цвета, большой крест и орденскую цепь Прославленного ордена Королевского дома Чакри[40].

К этому времени почетная обязанность Бобо перешла к новому дизайнеру, Анджеле Келли, еще одной близкой наперснице и прямолинейной хранительнице королевского гардероба, которая также проявляет большой талант дизайнера. Именно мисс Келли (которую Королева зовет «Анджелой») придумала то, что Королева называет «очень полезным платьем», а другие во Дворце прозвали «нарядом кредитного кризиса». Для ряда государственных мероприятий Королева переделывала одно и то же платье, для чего на нем крепились различные эмблемы в зависимости от того, куда его предполагалось надеть – например, кленовые листья для визита в Канаду или национальные птицы для стран Карибского бассейна. Другие наряды просто используются вновь. Любимое пальто Королевы – от Анджелы Келли, темно-розового цвета с отделкой цвета сливы – было замечено по меньшей мере на дюжине разных мероприятий.

Модные критики на некоторых этапах правления Королевы были настроены к ней недоброжелательно. Однако в более позднее время ее очевидная уверенность в собственном стиле – как, впрочем, и верность изготовленным в Уолсолле сумкам от Launer и изготовленным в Лондоне туфлям Rayne с квадратным каблуком (чтобы лучше распределялась нагрузка на стопу) – заставила критиков умолкнуть. В ходе государственного визита Королевы в Италию в 2000 году она посетила в Милане прием для гигантов швейной промышленности, включая Prada, Krizia, Fendi, Missoni и Ferre. Нервничающие пресс-чиновники Дворца пытались удержать британских репортеров подальше от богов моды, опасаясь едких замечаний в их адрес. К счастью для Королевы, у них ничего не вышло. Торговые марки наперебой не скупились на похвалы.

– Она безупречна в одежде, которую выбирает, – таков был отзыв Джанфранко Ферре о серебристо-голубом платье и жакете Королевы от Karl-Ludwig Rehse и такой же соломенной шляпе от Philip Somerville.

– Королева выше моды, – провозгласила Мариучча Криция.

– Она просто является одной из самых элегантных женщин в мире, – признала Миучча Прада.

В числе других доверенных дизайнеров последних лет – модистка Рэйчел Тревор-Морган и дизайнер Стюарт Парвин.

– У нее удивительный цвет лица, а это значит, что я могу одеть ее в любой цвет, – сказал Парвин, хотя Королева склонна выбирать цвета, которые помогают ей быть заметной. Как она однажды сказала модистке:

– Я не могу надевать бежевый цвет, ведь тогда люди не поймут, кто я.

Как заметила графиня Уэссекская, это делается из уважения к публике:

– Не забывайте, когда она появляется где-нибудь, толпа собирается в десять-пятнадцать рядов, и ведь людям хочется иметь возможность сказать, что они видели хотя бы край шляпы, когда Королева проезжала мимо. Ей нужно быть заметной, чтобы люди потом могли сказать: «Я видел Королеву».