— Я на Надьку налетела, — привычно-обиженно загудела Анечка. — Вовкин, Юркин, ну вы и даёте! В нас же молния попала!.. Кстати, где мы?

За окнами было темно. Где-то высоко, скрытые ветками деревьев, вспыхивали и гасли золотые отсветы — чёрная туча по-прежнему висела над головой. Фары погасли, и было видно, как по стёклам стекает вода — снаружи лил дождь.

Стоило Володе распахнуть дверцу, как в кабину ворвался влажный воздух, полный терпких лесных ароматов. Волосы и футболка молодого человека разом промокли. Сверкнувшая молния заставила его зажмуриться, а затем Володя резко отпрянул назад. Показалось, будто прямо на него летит, вращаясь и разбрасывая снопы искр, огромная горящая ветка. Минуту спустя сильный удар заставил машину вздрогнуть.

— Мальчики! — спросила встревоженная Анечка. — Что это было? Землетрясение?

А Надя лишь сжалась в комочек в своём углу.

Юра молча сидел, положив руки на ставший бесполезным руль. Володя никак не мог выпустить ручку дверцы. Ничего страшного не происходило — не было видно даже огня от упавшей ветки. Шумел ветер, сверкали молнии, да разгневанные небеса обрушивали на заплутавшую «Кошку Ми» океаны воды.

— Юрыч! — спросил Володя минут через пятнадцать, выпустив, наконец, злополучную ручку. — А ты можешь фары включить?

— Да… э-э… конечно, — засуетился Юра.

Вспыхнули фары, как обычные, автомобильные, так и четыре из пяти ламп, составлявших «люстру». Глазам удивлённых москвичей предстал край обширной поляны или луга, поросшего не то низенькой, но очень густой травой, не то непривычно высоким и пышным мхом. По лугу шла вымощенная плитами дорога. В стороне лежала неприятная куча жёлто-серого тряпья, в которой поблёскивало что-то металлическое. Вдалеке не столько виднелась, сколько угадывалась не то полуразрушенная колоннада, не то ряд деревьев с гладкой светло-серой корой.

— Мда-а, залетели… — мрачно констатировал Володя.

— Мальчики! — негромко сказала пришедшая в себя Надя. — А вон там пещера, кажется…

— Где? — чуть ли не хором спросили Володя с Юрой.

Вспышка молнии высветила могучую скальную гряду. Кое-где скалы обросли мхом, спускавшимся до земли, словно исполинская борода. А кое-где среди выступов вздрагивали под дождём длинные ветки. Следующая вспышка показала, что между отрогами имеется тёмный, суживающийся кверху проём. Вымощенная дорога вела как раз к нему. Перед проёмом лежали не то скальные обломки, поросшие чем-то вроде длинных жёлтых водорослей, не то исполинская щепа.

— Вот и укрытие на время грозы, которое кое-кто хотел найти, — повернулся Володя к приятелю. — И даже дорогу как для тебя проложили…

— Ты хочешь? — неуверенно начал Юра.

— Именно, — подтвердил Володя. — Чем стоять здесь и мокнуть, дожидаясь, что ещё на нас свалится…

Несколько минут, показавшихся невероятно долгими, двигатель «Кошки Ми» возмущённо тарахтел. Володя и девушки затаили дыхание. Юре стало тоскливо — он представил, как объясняет, что нужно выйти наружу, в дождь и толкать машину руками. И тут двигатель заработал привычно и ровно, словно не было никакой аварии. Девушки на заднем сиденье дружно захлопали в ладоши. Развернувшись, едва не угодив в покрытый мхом кювет, «Кошка Ми» двинулась к проёму.

Дождь оборвался сразу же, стоило заехать под высокие своды. Удивлённые москвичи смотрели на освещённую фарами чистую и сухую пещеру, похожую не столько на природное образование, сколько на залу огромного дворца. Слегка вогнутый пол с характерными для дерева разводами, два ряда ребристых колонн, поддерживающих потолок, состоящий из пересекающихся арок, узкие проходы вдоль стен. И неглубокие ниши в стенах, как раз напротив походов между колоннами — словно строители собрались прорубить здесь параллельные туннели, да поленились и ушли, оставив работу незаконченной.

— Мда-а, залетели! — заметил Володя, глядя на теряющееся в полумраке великолепие. — Это что же за подземелье такое?

— Мальчики, а я слышала… — вмешалась Надя. — В Италии есть секта, так они себе подземные храмы строили, специально для разных мистерий. Целый город, говорят, так выкопали…