«Что происходит?»

Желая проверить неожиданную догадку, я потянулась к мобильному телефону, лежащему на стеклянном столике рядом с телевизором. Экран вспыхнул, осветив полкомнаты. То, что устройство не разрядилось, наводило на определённые мысли.

Сжимая  мобильный, я опустилась на диван и неверяще уставилась на цифры в углу экрана.

Пятница. Тринадцатое сентября. День, вернее, ночь, когда меня похитили.

«Как такое возможно?»

Дракон, демон, пифии... Неужели всё это — красочный сон? Неужели на самом деле ничего не было?

Не знаю, сколько времени я в прострации водила пальцем по экрану, не давая ему погаснуть, но в комнате заметно посветлело. В себя я пришла от звука поворачивающегося в замке ключа.

Стеклянный прямоугольник в двери вспыхнул оранжевым: в прихожей зажёгся свет. Я слышала, как муж разувается, снимает куртку и привычно бросает её на скамейку под зеркалом, игнорируя шкаф.  Скрипнула отодвинутая сушилка: Антон всегда за неё цеплялся.

Я снова взглянула на телефон с какой-то болезненной надеждой. Мне не хотелось, чтобы муж входил в комнату, но дверь открылась.

— Чего не спишь в такую рань? Раз уж встала, сделай мне тогда чай. Продрог весь. На улице мерзкая морось.

Глава тридцать девятая

В которой чудовищем оказывается не главная героиня, а её муж

Антон устроился на диване с джойстиком в руках. Я опустила кружку с чаем на журнальный столик и навела пульт на телевизор. Там мужчина в ковбойской шляпе и грязном плаще скакал на лошади среди высоких деревьев. Я нажала на кнопку, и экран погас.

— Сдурела! — закричал Антон.

— Я хочу развестись. Детей у нас нет,  квартиры тоже. Машину можешь забрать себе.

— Что? — Антон раздражённо стиснул пластиковый корпус джойстика. — Какая муха тебя укусила?

— Пей свой чай.

Кто бы знал, каких усилий мне стоило притворяться спокойной. За спиной я прятала дрожащие руки. Не каждый день предлагаешь мужу развестись. Реакцию Антона предсказать было сложно. Но для себя я всё решила.

— Ленчик, — супруг устало потёр переносицу. — У тебя эти дни?

Я шумно втянула воздух. Боже, какой же он мерзкий! Почему я раньше не замечала? Повелась… а на что, собственно?