На кухне собралось все семейство Димитриу. И Аид, что меня чертовски удивляет. Увидев меня, он и сам поднимает брови, но в остальном, похоже, рад занять уголок подальше от женщин, снующих вокруг, словно пугающе отлаженный механизм. Психея в последний раз сжимает мою ладонь и легко к ним присоединяется.

Эвридика помешивает что-то, похожее на соус маринара, болтая с Персефоной, которая достает горячие булочки из духовки. Деметра перекладывает дымящуюся лапшу в дуршлаг, хорошенько промывает и, обойдя Персефону, бросает ее в соус. Каллисто нарезает овощи с такой скоростью, что у меня сводит желудок. Психея моет руки и начинает перекладывать нарезанные овощи в огромную миску, полную листьев салата.

Я пячусь, пока не оказываюсь рядом с Аидом в безопасном месте по другую сторону островка.

– Они всегда такие? – бормочу я.

– Да.

Никто ни с кем не сталкивается. Никто не мешает другому. И при этом все разговаривают. Потрясающе. Дело не только в их способностях, но и в том, что я чувствую их любовь друг к другу в каждом слове, в каждом движении.

– Так вот, значит, как на самом деле выглядит семья. – Я не собирался говорить эти слова вслух. И точно не хотел, чтобы их услышал Аид.

Он издает сухой смешок.

– Да, меня это тоже чертовски потрясло, когда бывал здесь первые несколько раз. Привыкнешь. – Он замолкает в нерешительности. – Порой это даже приятно, особенно когда они позволяют им помочь.

Я вдруг осознаю, что Аид – еще один человек в Олимпе, у которого тоже не было особого опыта жизни в семье. Его родители умерли, когда он был маленьким. Я бросаю на него взгляд.

– Весьма храбро – ступить в этот торнадо.

– Погоди, пока окажешься в эпицентре. – Как ни странно, жду этого с нетерпением.

Через десять минут женщины велят нам нести еду на стол. Ужин проходит так же эмоционально, как и подготовка к нему. Психея с сестрами разговаривают, а Деметра время от времени вставляет сдержанные комментарии. Суматошно и ярко.

Но Аид прав. Это… приятно.

Чувствую любовь, которую они питают друг к другу, даже когда Персефона с Каллисто начинают спорить из-за какого-то случая из жизни сестер. Я рад просто ковырять еду и впитывать их энергию. Вот каково иметь семью. Чувствовать себя как дома.

Мне нравится.

Когда все наелись, Аид прокашливается.

– Мы помоем посуду.

– Умные ребята. – Улыбка Деметры остра, как лезвие ножа. – Мы будем в гостиной.

Аид идет на кухню, и женщины выбегают из столовой. Все, кроме Психеи. Она провожает семью взглядом, а потом берет меня за руку.