Кроме русской шхуны, в гавани стоял еще и какой-то незнакомый бриг довольно потрепанного вида.

— Кажется, португальцы, — заметил штурман, осмотрев гостя в бинокль.

— А вон и комендант порта идет, он, наверное, уже знает, чего они тут забыли.

Комендант действительно был в курсе. Бриг "Сан Висенте" шел из Европы в Гоа, но попал в жестокий шторм, получил повреждения и зашел в бухту Святого Петра для ремонта, без которого, по словам капитана, дальнейшее плавание могло закончиться только на дне, причем очень скоро. В голландскую колонию Капстад бриг заходить не стал, потому как в последнее время отношения между Португалией и Нидерландами далеки от безоблачных.

— Вам об этом что-нибудь известно? — поинтересовался князь-консорт.

— Нет, ваше высочество, хотя обо всех хоть сколько-нибудь значительных изменениях международной обстановки нам сообщают регулярно. Кроме того, лично я оцениваю повреждения брига как не очень серьезные — уж до Лоренсу-Маркиша он всяко добрался бы. И, наконец, есть подозрения на то, что на борту находятся двое англичан, маскирующихся под португальцев.

— Ясно, — кивнул Георгий, — сэры решили маленько пошпионить. Когда они сюда явились и долго ли собираются тут торчать?

— Пришли позавчера, чиниться собираются еще неделю. И уже успели пожаловаться на дороговизну всего.

Вообще-то тут гости были не совсем правы. Цены в Дурбане являлись не такими уж высокими, но торговать разрешалось только за русские деньги. Нарушителям же валютного законодательства грозило до пятнадцати лет каторги. И вот обменный курс — это да. Он был, мягко говоря, грабительским.

Ага, хорошо хоть, что высадку привезенных на "Заре" переселенцев ни португальцы, ни маскирующиеся под них англичане не видели, подумал Георгий. Потому как шхуна бросила якорь в Дурбане еще неделю назад. И уточнил:

— Люди в лагере?

— Конечно, ваше высочество.

Примерно на такой случай в семи километрах от побережья на северо-запад от Дурбана был обустроен лагерь для временного проживания. Он мог вместить до трехсот человек, а сейчас "Заря" привезла двести двадцать, так что особой давки быть не должно.

— Сколько рейсов придется сделать для перевозки всего их груза?

— За шесть должны перекинуть, то есть каждому катамарану придется сходить на Тугелу по три раза.

— Хорошо. Сегодня я отдохну, а завтра с утра выделите мне, пожалуйста, двух-трех сопровождающих до лагеря. И еще — меня зовут Федор Петрович Пастухов, я помощник моториста с "Пеликана".

— Ясно, Федор Петрович. Разрешите проводить вас в служебную гостиницу. Она недавно открылась, и чужих там не бывает. Да и вообще из постояльцев сейчас только пара ученых энтомологов с "Зари".

Понятно, подумал Георгий. Раз энтомологи — значит, из Невидимой службы. Были бы археологами, это говорило бы об их принадлежности к военной разведке. Ну, а ботаники — эти от ЧК. У ГБ действующих за границей агентов нет, так что и никакая наука под них пока не зарезервирована. Ладно, сегодня отдохнем и побеседуем с подчиненными графини Браницкой-Брюс, а завтра сразу после восхода — знакомство с людьми, прибывшими сюда для экспедиции в страну, которую император в своей радиограмме назвал Ботсваной. И добавил, что ее надо не только исследовать, но и потихоньку начать присоединять к Южно-Африканскому княжеству, оттого и прислан контингент такой численности. Радиограмма заканчивалась словами "ответственный — Романов Георгий Петрович".

За ужином князь-консорт побеседовал с высокоучеными представителями науки энтомологии на отвлеченные темы, то есть не связанные с насекомыми. Кстати, Георгий в них немного разбирался, но не был уверен, что собеседники тоже. Правда, зря, но он просто не знал, насколько серьезно готовит своих агентов Невидимая служба.

— Золото в Россию повезет "Заря"? — спросил князь.