– Что? – удивлённо спросили наверху.

– Говорю тебе, взводный, князь это!

Комвзвода не поверил на слово, сам спустился вниз. В смотровой щели появилась новая пара глаз, настороженно меня рассматривающих.

– Ох – ё!!! – воскликнул взводный за воротами. – Это князь!!! Отворяйте живей ворота!

Загремели засовы, одна из створок приглашающе распахнулась.

Три десятка вооружённых пехотинцев настороженно вытаращились на меня, не веря своим глазам.

– Закрывайте ворота! Срочно полковников сюда!

Вскоре появилась кавалькада конников. Клоч и Бронислав синхронно соскочили со своих коней.

– Ты ли это княже!? – удивился Бронислав.

– Что с тобой случилось, Владимир Изяславич? – мигом посмурнел Клоч.

Не тратя попусту время на эмоции, сразу перевёл разговор в деловое русло, начав раздавать приказы.

– В Киеве, возможно, убили моего отца, великого князя Изяслава Мстиславича! В Смоленске бунт! – грозным взором я обвёл сразу посуровевшие от этих известий лица своих воевод. – Мой стрый Ростислав Мстиславич вторгся в Смоленск. В Свирском тереме был бой, много наших пехотинцев из 26–й роты 9–го батальона Твердилы сложили там свои головы. Может быть, и сам комбат погиб, не знаю. Поэтому, поднимайте всех командиров, изготавливайте свои полки к бою. Командиров от «замка» и выше сразу собирайте в моём тереме. Дело нам ратное предстоит, завтра поутру выступаем!

– Слушаюсь, княже!

– Будет сделано!

– Да и ещё! – я стукнул себе рукой по лбу, вспомнив об одном типе. – Найдите немедля управляющего «ОВС» Тырия и посадите его в поруб! И советника отдела «разведки и контрразведки» поместите туда же!

– Будет исполнено!

Этот недоумок прошляпил ТАКОЙ заговор, имея в своём Управлении профильный отдел, специально под такие дела заточенный. Оставлять без последствий этот их провал я не собирался.

У находящегося при Брониславе «адъютанта» Вторижа тут же реквизировал его коня и вихрем помчался в свой терем. Встречающиеся на пути пехотинцы сначала удивлённо пялились на меня, потом следуя вбитым в подкорку рефлексам, замирали в постойке «смирно» и отдавали честь.

Подъезжая к терему, услышал тревожный перезвон колокольного набата, исходящий из башен. Таким сигналом в крепости войска поднимали по боевой тревоги.

Теремные ворота были распахнуты, на улицу стала торопливо высыпать сонная челядь, испуганно вопрошая друг друга, что случилось. Опознав в пропыленном и грязном всаднике князя, они воззрились на меня словно на приведение. Приметив среди слуг своего гнёздовского тиуна Петра, тут же подозвал его к себе.