— Спасибо вам, а теперь мы поедем.

Когда мы отъехали от постоялого двора на пару километров, я повернулся к Анечке и серьёзно сказал:

— День на сборы, и валим из города, мы здесь и так задержались, а нас ищут.

— А кто он? Этот, который ищет?

— Тот доктор, который тебя спасал, рассказал, что это самый опасный убийца на континенте, его услуги стоят дорого, я надеялся, что никто не станет нанимать его ради нас. Я ошибся. Чем быстрее мы свалим, тем целее будем. Будем надеяться, что он ещё не добрался до города и не выяснил, где мы живём.

— Добрался, — медленно проговорила Анечка, — я ведь чувствую кое-что, вот в последние два дня у меня чувство, словно кто-то на меня смотрит. Он в городе и он нас ищет, ты прав, нужно сваливать.

— Заберём вещи и выясним дорогу.

Она кивнула, мы поддали коням шенкелей и поскакали в обратном направлении.

— Слушай, а почему он сказал, что мне шестнадцать лет? — не к месту спросила Анечка, — мне только четырнадцать через месяц будет.

— Потому, что здесь, как и в нашем мире сто лет назад, взрослеют медленнее, поэтому ты внешне развита как местные шестнадцатилетние, физически, я имею в виду. В самый раз тебя замуж отдавать.

Она скорчила гримасу, потом подумала и выдала решение:

— Знаешь, а я согласна, давай, делай мне предложение, и пойдём в местную церковь. Всё равно спим вместе.

Когда я начал вынимать из штанов ремень, она прикрикнула на коня и рванула вперёд, показывая мне язык. Выпросит когда-нибудь.

До города добрались только к ночи, сдав коней на конюшню, вернулись к себе. В номер я заходил с опаской, вынув револьвер. Анечка стояла чуть дальше, вцепившись в пистолет двумя руками. Полученные уроки позволяли надеяться, что хоть меня не застрелит. Беглый осмотр показал, что здесь никого не было. Я зажёг светильник и тяжело присел на кровать.

— Может, не надо его так бояться? — спросила Анечка, присаживаясь рядом, — у нас оружие есть, отобьёмся.

— Даже если отобьёмся, застрелив его в городе, получим большие проблемы, здесь есть полиция, судьи и, если не ошибаюсь, виселица. Доказывать потом, что я не верблюд, совсем не хочется. В любом случае, нам уже пора уезжать. Завтра купим припасов и свалим.

— Мы маму так и не нашли, — напомнила она жалобно.

— Мама и остальные уже идут на север, мы их встретим по пути и присоединимся, — я старался говорить убедительно, хотя сам в это верил слабо.

— Правда? — спросила она с надеждой.

— Угу, — я дотянулся и погладил её по стриженой голове. — Ложись спать, ребёнок, завтра будет трудный день, а пистолет положи под подушку.