— Дяденьки, бритва освободилась? — раздался голос Ольги.

Умар спокойно подал бритву, а Кирилл поспешил съязвить:

— Так ведь неудобно там брить такой бритвой, порежетесь.

— Подмышки, — раздался голос Ольги, — а ты пошляк.

— Я такой, — весело откликнулся силач, вытираясь полотенцем, ему на бритьё было глубоко плевать, щетина его уже стала вполне солидной бородой. В будущем станет похож на Скипа. Оборотень тоже помылся и теперь уже не так вонял псиной.

Когда уже собрались выходить, раздался недовольный голос Анечки:

— Не буду я эти панталоны носить, что у этих дикарей трусов нормальных нет?

— Нет, — оборвала её мать, — надевай, что дают, будет время, сошью нормальные, а пока носи эти.

Конфликт отцов и детей был исчерпан, очень скоро мы вернулись к себе в номер и, стали ждать завтрашнего дня. Умар сказал, что идти сможет, а если не сможет, посадим его на лошадь. Оставаться здесь долго было нежелательно, сейчас едем в столицу, как бы она ни называлась, главное, что почти по пути. Перед этим раздали купленное оружие, дробовик достался Ольге, тяжёлая штука с неслабой отдачей, но она сказала, что справится. А купленный револьвер я передал Кириллу, предварительно научив его перезаряжать. А то, что ржавый, — не помеха, механизм спуска работает и это главное.

Ночь, как всегда, наступила неожиданно, погасив светильник, мы стали укладываться спать. Чувство безопасности было тем бонусом, который перекрывал все неудобства жизни в городе. Револьверы под подушкой были больше данью традиции. А ещё мы почти не раздевались, не потому, что стеснялись друг друга, и не по причине прохладной погоды, а просто потому, что в любой момент может потребоваться встать, чтобы драться или убегать. Маловероятно, но лучше всё-таки быть готовым.

Стоило закрыть глаза, как я тут же провалился в глубокий сон. Снилось мне что-то невразумительное, какие-то тени, которые метались в свете багрового зарева пожара. Скоро я начал понимать, что не сплю, а тени и отблески пламени видны наяву. Схватив оружие, я бросился к окну, только сейчас где-то дальше по улице ударил ружейный залп и раздался громкий женский крик, переходящий в визг.

— Индейцы напали!!! — крикнул я так громко, как только смог, подействовало, вся группа была на ногах уже секунд через пять, все хватали оружие и накидывали верхнюю одежду.

А в том, что это были индейцы, сомнений не было, несколько полуголых воинов с копьями, издавая боевой клич (натурально, как в кино про Чингачгука), скакали по улицам на лошадях, кто-то стрелял в них из домов, но пользы от этого было мало. Горожане ещё не знали (отчасти благодаря нам), что посланный в лес лейтенант как-его-там слегка обосрался, и поэтому чувствовали себя в безопасности. И мы тоже попали под раздачу, теперь нужно из этого города валить, да поскорее, пусть даже пробивая дорогу огнём.

На первом этаже царил кавардак, кто-то прятался, кто-то выносил добро, хозяин бегал туда-сюда с ружьём и сыпал проклятиями, ружьё, как я понимал, было даже не заряжено. Выстрелы снаружи гремели всё чаще, город проснулся, внезапность не удалась. А может, она и не планировалась, индейцы, наоборот, хотели устроить как можно больше шума, для чего и подожгли крайние дома. Тогда их цель не грабёж, а устрашение.

Как бы то ни было, а оставаться здесь дальше было нежелательно. Мы все аккуратно вышли за дверь и оказались на улице, которая была уже ярко освещена пламенем пожаров. Пошли цепочкой в сторону конюшен, стараясь при этом держаться ближе к стенам и ощетинившись стволами, враг большими массами не атакует, при необходимости отобьёмся, вот только на открытом месте могут конями затоптать.

Увы, конюшни подверглись нападению в числе первых, подозреваю, что и те лошади, на которых сейчас так браво скакали местные чингачгуки, тоже оттуда.

— Разворачиваемся! — крикнул я, пришлось крикнуть, иначе бы меня не услышали.

— Куда? — спросил Кирилл, оказавшийся теперь во главе колонны.

— К пристани, — я указал рукой, — уйдём по реке, уже неважно куда, лишь бы отсюда. Бежим.

И мы побежали, остановить нас уже не смогли, единственный индеец, бросившийся нам наперерез, поплатился за это головой. В прямом смысле. Голова его, вместе с рукой, сжимавшей трофейную саблю, упали на одну сторону, то, что осталось, на другую, лошадь в панике ускакала, оглашая окрестности испуганным ржанием, а Кирилл просто отряхнул клинок от крови и последовал дальше, уводя нас за собой.