Собакен крупно вздрогнул, обернулся на меня и неуверенно заворчал. А потом — успокоился и также неуверенно вильнул хвостом. Но не подошёл — напротив — выскочил из мусорки и отбежал чуть в сторону.

— Тебя что, покормить забыли? Чертовы засранцы...

Я достал из убежища последнюю стеклянную банку с тушёнкой, сорвал ножом крышку и вытряхнул на траву рядом с дорогой содержимое, по консистенции напоминающее холодец. Миски у меня при себе нет, но для собаки, которая в мусорке копается, думаю, пара травинок и пыль на еде не критична.

— Иди ко мне, — постучал я по ноге ладонью, но Бакс внимательно и грустно смотрел на меня, не спеша приближаться. — Иди же, ну? Смотри, у меня есть вкусняшка.

Пес тихонько заскулил, но с места не сдвинулся.

— Ну и ладно. Дальше сам справишься, взрослый мальчик.

Когда я отошел, взрослый мальчик бросился к подачке и сожрал ее в два громадных укуса. Увы, накормить немаленького пса одной банкой тушёнки невозможно — когда я отошёл подальше, Бакс снова запрыгнул в мусорный контейнер. Вряд ли, конечно, пес там что-то найдёт: не думаю, что люди, живущие в окрестностях, могут себе позволить выбрасывать еду.

Мелькнула мысль: может, зайти домой и поинтересоваться, почему Бакс бродит по мусоркам? Или лучше подкармливать пса, завоёвывая его доверие, пока не приручу его полностью и не сделаю своим питомцем? Думаю, ответ очевиден. Знать бы еще, как это делается...

Я зашел в перестроенное здание вокзала, прошел мимо скучающего старичка-охранника. Сразу напротив входа стояли кабинки скупщиков: малюсенькие комнатки с дверьми типа банковских, в которых раньше можно было снять со счета деньги или наоборот, эти деньги на него положить. Только здесь не было стекла между работником и посетителем.

Я направился во вторую кабинку, к высокому мужчине в ладно сидящем костюме, который увлеченно играл в игрушку на телефоне. Двери в прочие кабинки были закрыты, иначе я бы выбрал другого скупщика.

— Я вам не мешаю? — осведомился я, когда мужик не оторвался от телефона.

— Нет-нет, все хорошо, одну минуту...

В предыдущем мире я убедился, что сильный удар в лицо может решить очень много проблем. Увы, в этом мире хороший удар не решит мои проблемы, а щедро добавит новых. Если не от скучающего старенького охранника, так от закона. Как говорил Безуглов, земля ему пухом, в городе масса камер, и городские власти не допустят анархии в отношение городских работников и спустят на меня всех собак.

— Делайте свою работу, уважаемый, — спокойно сказал я. Мужик цокнул языком, закатил глаза, но телефон все-же убрал.

— Здравствуйте, — растянул он губы. Я уже не разделял его хорошего настроения, но всё же кивнул.

— Ага. Хочу продать кое-какие вещи.

— Кладите их перед собой.

Я материализовал в руках коробку с системным оружием и поставил её на прилавок. Скупщик достал из выдвижного ящика под прилавком очки, посмотрел на выложенные предметы и вздохнул.

— Не густо... Могу взять скопом, предложу вам по две тысячи за каждый предмет. Кроме вот этого копья, — указал он на оружие с треснутым древком. — Его не возьму.

Похоже, очки скупщика — артефакт, в который внедрили заклинание оценки. Причём заклинание уровня повыше, чем моё, потому что даже после того, как оружие повредилось, моя оценка не показала ничего нового в описании.