Господи, я хотела его. Его член был горячим и пульсирующим — я почувствовала его у своего живота, когда он нагнулся. Он целовал меня столь мягко, столь ласково. Нежность его поцелуя отправляла меня по спирали чистого блаженства, настолько чистого, что я начала расплываться.

Затем он грубо скрутил мой сосок. Боль прострелила мою грудь.

Я заскулила, извиваясь под ним. Он легонько поднял мои запястья обратно и лизнул мою шею, а потом нежно прикусил. Боль в моём соске превратилась в огонь, который окатил жаром мои нервы. Я ощутила каждую крупицу его прикосновения, когда он задел вершинку моего разгорячённого соска большим пальцем.

Потом снова ущипнул, и я заскулила. Господи! Несмотря на боль, я чувствовала, как между моими бёдрами прибывает влага.

— Я собираюсь всосать тебя, — шепнул он. — А потом укусить.

Я застонала, в то время как его рот сместился чуть ниже моего уха, языком прищёлкивая по мочке. Он был внимателен, не позволяя ни единой части себя коснуться меня между бёдер, где всё уже пылало.

Его рука разминала мышцы моего плеча, тогда как рот обхватил мой сосок. Его язык двинулся вниз, скользя вдоль нижней части груди. После чего он принялся посасывать её, вынуждая меня резко выдохнуть. Это была уже другая боль, не такая, как раньше, и казалось, будто его губы ласкали там, внизу, где я так отчаянно в этом нуждалась. Я изогнулась под его хваткой.

— Нетерпеливый котёнок, — промурлыкал он.

— Пожалуйста…

Его рука очутилась на моём горле, перекрывая воздух. Я напряглась от давления, теперь моё горло ныло точно так же, как и остальная часть меня. Он целовал меня в губы, душил, пресекая любые попытки перевести дыхание.

— Нет, — попыталась простонать я, но он давил всё сильнее, отрезая воздух.

Я заметалась под ним, пинаясь ногами. Я не этого хотела. Я не хотела, чтобы он меня убивал! Я хотела…

Я хотела жить.

В последнюю секунду он отпустил моё горло. Я закашлялась, хватая ртом воздух. Захрипела, когда глотнула кислорода, возвращая его обратно в свои лёгкие.

— Теперь тебе страшно, котёнок? — спросил он.

Его глаза горели желанием, желанием, на которое я откликалась. Я хотела его, да. Я ужасно его хотела. Хотела всё, что он мог мне предложить. Но я знала — он причинит мне лишь ещё больше боли, если расскажу ему об этом.

Его пальцы погрузились между моих бёдер, и я ахнула. Его губы раздвинулись, и он поднял руку, его кожа блестела от моей влаги. Он облизнул свои пальцы.

— Ты очень вкусная.

Я захныкала. Мне нужен был его рот на себе, чтобы он облегчил боль, которая пронзала моё естество и заставляла меня извиваться на простынях.

— Хочешь, чтобы я попробовал тебя, котёнок? — поинтересовался он.