— Не боись, кэп! Уже! — донёсся из трубки напряжённый голос Пенгора.

Однако мы были далеко не первыми, кто покинул защитный строй в нижнем ряду. Когда наш старенький транспортник пошёл по дуге, расстреливая врагов — соседей у нас практически не осталось. Большинство либо ушли в сторону, либо поднялись выше. Мы тоже поднимались, но не на месте, а по спирали. Мимо пролетали куски обшивки, обрывки ткани и какие-то непонятные ошмётки. Ещё несколько больших обломков гондол упали на землю, но каждый раз мы оказывались от них чуть в стороне. Хотя, с учётом моего невезения, вообще должны были бы «поймать» каждый из них…

— Надо уходить, кэп! — крикнул Ликан, который явно начинал паниковать.

— Наше место здесь! — заорал я в ответ рулевому. — Надо защищать точку возрождения!

— Можем её ещё где-нибудь защищать! — не унимался рулевой.

— Мы будем её защищать здесь! — твёрдо ответил я. — Заканчивай трёп. Веди!

Я не знаю, было ли это решение правильным — или я просто упёрся из упрямства… Я часто вспоминал тот бой и пытался понять, был ли у меня шанс спасти дирижабль, или всё же наш конец был предопределён. Так или иначе, я до сих пор не пришёл к какому-то определённому выводу… Нас подбили в тот момент, когда мы вынырнули над плотными слоями дыма и пыли. В тот же момент, когда твари увидели наш аэростат, они зарядили по нему огненным снарядом — и ткань засифонила сразу в нескольких местах.

Я выскочил на палубу, где оставшиеся три матроса вели огонь по земле, и крикнул им:

— По орудиям бейте! По орудиям тварей!

По земле бить было уже бесполезно, потому что там вообще почти ничего не было видно. А вот орудия тварей стали заметны и доступны для обстрела с высоты. Выбрав цель, я указал матросам на неё. Все трое сосредоточили стрельбу на одном вражеском орудии, в то время как Ликан всеми правдами и неправдами пытался уходить от летящих в нас снарядов — и через минуту от конструкции тварей остались лишь обломки.

Огромный огненный болид, выпущенный по нам, ни я, ни Ликан сразу не заметили — и он должен был стать для нас последним… Однако его траекторию пересёк один из дирижаблей, который уже и стрелять-то не мог — и принял весь удар на себя. Огонь охватил эфирный корабль мгновенно, как вспыхнувший факел. А я немедленно переключил матросов на то самое орудие, которое так легко сожгло дирижабль. И пусть орудие прикрывал ещё один щит, но и он быстро потух от слитной стрельбы.

Увы, добить его в тот раз мы так и не сумели, потому что Ликан не смог уйти от неуправляемого дирижабля, потерявшего рубку — и тот зацепил нас, накренив палубу «Бауна». Один из матросов не удержался и с криками сорвался вниз. Двое оставшихся возобновили обстрел, но на орудии тварей опять успели заменить щит. Я занял место потерянного стрелка и принялся палить как из пулемёта. Конечно, при таком обращении эта пушка долго не протянет, но… Ситуация не располагала жалеть хоть что-либо…

Второе попадание с земли по «Бауну» произошло в тот момент, когда мы, наконец, вывели монструозное вражеское орудие из боя. Немалых размеров камень, который без логосов и сдвинуть бы не получилось, врезался в трюм, снося нам часть обшивки и один винт. Я бы с удовольствием послушал, как внизу матерятся дуэтом Пенгор и Ликан, но был слишком занят стрельбой и перекидыванием пневмы из семечка в накопитель. От каждой убитой твари мне перепадало сколько-то единиц пневмы, и я просто не успевал передохнуть, постоянно чувствуя мерзкую тошноту…

С неба на позиции тварей обрушилась огромная горящая туша одного из кораблей сопровождения. Они — корабли сопровождения, то есть — сбились в кулак, поднявшись выше, вокруг флагмана, и продолжали вести обстрел. К ним я и хотел прибиться, чтобы спрятаться за щиты, но подняться нам никак не давали. Как и многим другим дирижаблям, на которых слишком поздно поняли, что происходит. Однако и там, в высоте, щиты дирижаблей отказывали…

Наш аэростат сотряс новый удар, после чего мы дёрнулись и начали опускаться, скрываясь в клубах дыма, поднимавшегося с земли. Напоследок я выбил у тварей ещё одно орудие, а они в ответ выбили пушку нам. Теперь защита оставалась лишь с одного борта. Я стоял за воздушной пушкой, а оставшийся матрос, как осиновый лист, трясся за огненной. Однако парень до земли так и не дотянул. С криком он оставил свой боевой пост и кинулся внутрь гондолы.

— Куда, твою мать?! — рявкнул я, но эффект от криков был чуть больше, чем никакой.

Я рванул следом, но поймать дезертира не успел. Прилетевший булыжник смахнул его и часть настила палубы за борт — совсем легко, как пушинку…

— Чтоб вас всех! — в сердцах выругался я, спрыгивая вниз и кидаясь к рубке. — Ликан!..

— Да, кэп? — старый рулевой в руках себя тоже держал плохо, но хотя бы пост не покидал.

— Попробуй посадить дирижабль так, чтобы левый борт нам прикрывала точка возрождения! — приказал я. — А потом сразу на палубу!