– Ошибаетесь, – сказала она. – Вот теперь кончено. Помните, вы спросили у меня, как, по-моему, все это закончится? Не слишком хорошо для вас, капитан.
– У меня были надежные улики.
– Скажите это жене Дэвида Бэнкстона и его дочери. – Она открыла пассажирскую дверцу машины и хотела уже сесть, как вдруг заметила среди полицейских Криса Вуда. Тот еле заметно ей кивнул. Она ответила ему тем же и скользнула в машину. С заднего сиденья тут же раздался голос Набиля Котара:
– Эй, детектив?
– Да, Набиль.
– Я тут придумал первую строчку для моей книги. Хотите послушать?
– Конечно, Набиль.
– «У Ковбоя было время убить». Как вам кажется?
«Уже нет, – подумала Кроссуайт. – Слава богу, уже нет». А вслух ответила:
– Думаю, что у тебя еще будет время над ней поработать.
Глава 62
Новость о поимке Набиля Котара, убийцы по кличке Ковбой, много дней подряд не сходила с первых полос газет, но Трейси этих статей не читала и телерепортажей не смотрела. Как и с историей в Седар Гроув, ей было достаточно того, что пришлось это пережить. Не хватало еще читать об этом.
К тому же Дэн держал ее в курсе всего, что о ней писали и говорили, пересказывая главное. Репортеры обсасывали историю со всех сторон. Они писали о Бет Стинсон и расследовании, которое привело к осуждению невиновного Уэйна Герхардта; подробно описали, как Уэйна Герхардта снова привели в зал суда округа Кинг, где судья объявил его свободным человеком; писали даже о впопыхах выписанном ордере на обыск в доме Дэвида Бэнкстона.
Трейси было до того любопытно разобраться в мотивах Дэвида Бэнкстона, что она пригласила Аманду Сантос на ланч, чтобы как следует обо всем поговорить, а заодно извиниться перед психологиней. Ведь она сначала не верила, что та сможет им хоть чем-то помочь, а потом выяснилось, что созданный Сантос психологический портрет Ковбоя соответствовал действительности настолько, как будто она рисовала его прямо с натуры.
Они встретились в центре, в захудалом тайском ресторанчике, где Кроссуайт часто бывала с Кинсом – на Коламбия-стрит, сразу под виадуком. Даже неброско одетая – в джинсах и кожаной куртке – Сантос приковывала к себе взгляды. Потягивая зеленый чай из крошечной фарфоровой чашечки, она развивала свою теорию о Бэнкстоне.
– Навязчивые поклонники любят становиться частью интересов тех, кого они преследуют. Вот только они не всегда знают, как это правильно сделать. В подобных ситуациях, когда некто одержим не столько реальным человеком, сколько своей фантазией о нем, он вообще может потеряться и не найти в себе смелости подойти к этому человеку, поговорить с ним лично. Для Дэвида Бэнкстона вы были не просто Трейси Кроссуайт. Для него вы были персоной из теленовостей. Вот он и пытался найти способ стать частью жизни этой персоны.
– Значит, вот для чего он собирал все статьи и заметки о моем расследовании.
Сантос поставила чашку на винтажную пластиковую столешницу. В тесной открытой кухне за их спинами женский голос громко выкрикивал какие-то приказы, гремели кастрюли и сковородки, из них клубами поднимался пар, почти скрывая лица двух поваров, которые двигались слаженно, как два танцора.
– Я бы рискнула предположить, что он рассматривал Ковбоя как конкурента в борьбе за ваше внимание и решил, что единственный способ подобраться к вам поближе – это либо решить загадку, либо самому стать ее частью. Вот почему он побывал везде, где Ковбой совершал свои убийства, стоял в толпе зевак и делал снимки. Это приближало его к вам.
– А зачем он подбросил мне на стрельбище удавку?