Когда Дэвид Бэнкстон ринулся на нее, Трейси уже рассчитала его траекторию. Она повернулась на одной ноге, уходя с пути нападавшего, и замахнулась правой рукой. Бэнкстон принял удар предплечьем и врезался в нее, так что их обоих отбросило назад. От столкновения болью взорвалось плечо, потом еще раз, когда они упали на пол, но она пиналась, царапалась и колотила врага до тех пор, пока тот не вырвал у нее кусок перил.

Он сел на нее, тяжело дыша, очки съехали набок, кровь текла по боковой стороне его лица и бороды, в занесенной руке была дубинка.

Кинс промчался через спальню Трейси, заглянул в ванную, нигде ее не нашел и бросился к лестничному колодцу, миновав по пути Вика и полицейских, которые входили в дом. Тут внизу что-то грохнуло. Воробей, хромая и припадая на горевшее от боли бедро, двинулся туда, итальянец за ним. В серо-черной комнате он увидел два силуэта. Какой-то человек сидел на Трейси верхом, к ним спиной, высоко подняв руку, в которой что-то держал.

Кинс поднял «глок», ноги сами собой приняли привычный упор, левая рука поднялась к правой, сложившись с ней в треугольник с пистолетом на вершине. Крохотная красная точка совпала с целью.

– Стоять! – Мужчина обернулся. Бэнкстон. – Брось то, что у тебя в руке, Дэвид. – Но тот не послушался.

– Нет! – завопил Кинс.

Бэнкстон швырнул в него то, что он держал. Фац вскинул вверх руку, защищаясь. Но Кинс и глазом не моргнул. Он медленно выдохнул и нажал на спуск три раза.

Раздался оглушительный грохот, вспышки трижды осветили комнату серебристо-белым светом. Запах пороха пропитал воздух.

– Звони, – сказал Кинс одному из полицейских. – Нам нужна «Скорая» и медэксперты. И криминалистов пусть пришлют.

Он подошел сначала к Бэнкстону, который лежал на спине, уставившись в потолок. Три пули швырнули его на пол. Кинс с усилием опустился на одно колено, пощупал пульс, не нашел. Тогда он повернулся к Трейси. Она сидела, прижимая к телу левую руку.

– Думаю, он таки сломал мне ключицу. – Голос ее звучал так, словно кто-то изнутри потер ей горло наждачкой, и даже в полумраке комнаты он видел поперек ее шеи красную борозду.

– «Скорая» уже едет, – сказал он.

Трейси кивнула.

– Погляди, как там Фац.

Тот все еще стоял на одном колене, ладонь прижата ко лбу, из-под пальцев течет кровь – туда попал ему кусок перил, брошенный Бэнкстоном.

– Со мной все нормально, – сказал он. – Я самортизировал удар лицом.

– Идти можешь? – спросил у Трейси Кинс.

– Наверное, да. Помоги мне встать.

Он помог ей подняться на ноги.

– Как ты узнал? – спросила она.