Вспоминать об этом было горько и больно.

Как-то получилось, что только теперь она сполна осознала, насколько все это было… даже не глупо, не эгоистично. Скорее, безумно. Зачем она так сделала? Крик в небеса о том, что не позволит так с собой обращаться? Теперь и не скажешь. Однако сделанного не воротить, и теперь господин верховный инквизитор смотрел на свою несостоявшуюся невесту как на пригоршню мусора.

А как иначе он мог на нее смотреть? Кому понравится залечивать глубокие порезы на лице собственной жены?

Все это Бьянка успела обдумать за те считанные мгновения, пока Аламар шествовал к их столику. Затем он остановился, коротко кивнул.

– Лорд Сандор. Госпожа Эверси. Доброго дня.

– Госпожа Сандор Эверси, – с усмешкой поправил ее муж.

– Что ж, поздравляю, лорд Сандор Эверси, – инквизитор вернул усмешку. – Я вас разыскивал. Мне нужно кое-что с вами обсудить, причем срочно.

– Ну так обсуждайте, – Сандор кивнул на свободный стул, – я бы предложил вам кофе.

– Наедине, – твердо сказал инквизитор, даже не глядя на Бьянку.

«Я для него не более чем мусор под ногами», – снова подумала она, и грусть накатилась горькой волной, разом смыв всю радость от только что съеденных пирожных.

– Тогда, быть может, я отвезу супругу домой и сам заеду к вам в ведомство?

Тут Аламар бросил такой взгляд на Бьянку, что у нее по коже побежали мурашки. Всеблагий! Да может быть, и хорошо, что он тогда на ней не женился? Как вообще можно жить с таким человеком? И как с ним живет та бедняжка, до которой он снизошел? Небось, по вечерам прячется от муженька-то.

– Аламар, – хмуро начал Сандор, но Бьянка перебила.

– Я подышу воздухом, лорд Сандор. Все в порядке. Тут, неподалеку от кондитерской.

Он недовольно вздохнул.

– Хорошо, дорогая. Только не уходите далеко в парк. Времена нынче неспокойные.

Разумеется, это нужно было понимать как «будь там, где людно». Потому что тот неведомый убийца, так жестоко разделавшийся с Лиззи, все еще на свободе.

Она на прощание провела пальцами по запястью мужа, поймала его удивленный взгляд и улыбнулась, мол, беспокоиться не о чем. Затем быстро прошла к двери, стараясь не смотреть туда, где по-прежнему трещала Верита и Дитор что-то отвечал ей.

Хвала Всеблагому, они были так увлечены друг другом, что не обратили на нее внимания.

Выскользнув наружу, Бьянка тут же окунулась в жаркие лучи весеннего солнца. Перед входом в кондитерскую мостовая нагрелась, да и припекало знатно, Бьянка и припомнить не могла, чтобы к концу весны царил такой зной.