Что представляла из себя встреча с немцами через каких-то десять лет после Победы? Когда фронтовики ещё в строю, и раны болят, и шинель со споротыми погонами используется как повседневная одежда, и память не отпускает, держит? Нам остаётся только предполагать — понять всё одно не поймём.

Конечно, к такому поединку сборная Союза готовилась крайне ответственно. Сложнее всего было определить стартовый состав. Мы успели убедиться: выбор появился. Однако речь шла о конкретном противнике, которому нужно было доставить игровые проблемы. Сами-то немцы 4 июля 1954 года в финале чемпионата мира смогли одолеть непобедимых венгров — 3:2. Причём на групповой стадии были биты ими же 3:8. Зато успели досконально изучить соперника.

У советских тренеров такой возможности не имелось. Встреча была назначена на 24 июля 55-го — почти через год после финала чемпионата мира. И вдруг матч перенесли — на 21 августа. Почему? Странный вопрос. Удивительно, что две державы вообще о чём-либо договорились. Одно участие во враждебных блоках чего стоит: немцы с 49-го в НАТО, а Советский Союз как раз в 55-м объединил европейские соцстраны Варшавским договором. А новую дату обсудить не так трудно: имелось бы желание. И 24 июля наши задействовали, поскольку «окошко» в календаре появилось.

Провели и спарринг: СССР-1 сыграл с СССР-2. При этом нумерация не выглядела условной: основа противостояла ближайшему резерву. Стрельцов оба тайма провёл за первый состав. Из коротенького отчёта в «Советском спорте»: «В первом тайме обе команды играют довольно осторожно. Острые моменты у ворот создаются редко. После перерыва В. Иванова заменяет А. Исаев. Это вносит оживление в игру нападающих первой сборной команды. Вторая сборная вынуждена долгое время обороняться. Вот Исаев хорошо выводит на удар Стрельцова, и тот точным ударом открывает счёт.

Перед самым концом матча В. Ильину удалось забить ответный гол».

Любопытная игра. Жаль, данных маловато. Однако и из имеющегося в наличии можно судить о перспективной межклубной связке Стрельцов — Исаев. Как интересный атакующий вариант она в грядущих баталиях обязательно пригодится. А изысканности взаимодействия с Валентином Ивановым Стрельцов никогда не потеряет. Даже когда и о клубных тренировках, и о работе в сборной придётся забыть на долгие годы. Тут на уровне инстинкта понимание оставалось.

Однако на месте центрфорварда 21 августа все 90 минут отыграл спартаковец Николай Паршин. Который скорее полузащитник — в нынешнем понимании игрок средней линии, появляющийся в нужный момент на передовой. Николай Иванович никогда не блистал скоростью и дриблингом, однако ударом обладал потрясающим. Буквально любой угол мог поразить как из пушки. И тренерский штаб Зеппа Гербергера, не раз просмотревший совместно с подопечными запись голевой феерии в Швеции в стрельцовском исполнении, к Паршину подготовиться не успел бы при всём желании.

В принципе, так и вышло. Новонайденный центр нападения сборной счёт открыл, чем навечно вписал своё славное имя в историю. К тому же это был первый и одновременно последний матч спартаковца за сборную. А результат — один гол в одной игре — вышел стопроцентным, что дало повод для последующих добродушных шуток.

Стрельцов же наблюдал за встречей с трибуны. «Жалел ли я, что не вышел на поле? Смешно даже спрашивать», — размышлял он четверть века спустя. То есть жалел, конечно, волновался, когда немцы сравняли счёт, а потом и второй забили, однако «ни секунды не верил, что наши могут проиграть». А дальше интригующее заявление: «Посмотреть на такую игру со стороны тоже полезно. И я для себя кое-что из наблюдений извлёк». Что именно? Нечто в тактике, в перестроениях, в исполнении технических приёмов? Или углядел какую-то психологическую подоплёку? Ведь капитан сборной Игорь Нетто считал тот поединок одним из важнейших в своей наполненной успехами футбольной биографии.

В любом случае ответа на вопрос у нас нет. Мы видели и раньше: в самом интересном месте своих воспоминаний-размышлений Стрельцов замыкается, будто защиту включает. И остаётся только вполне предполагаемое: «Думаю, что я бы мог тогда неплохо сыграть». До этого он, между прочим, коротко объяснил, почему, собственно, не сыграл: «приболел». Почему бы и нет?

Между тем в чемпионате страны торпедовцев настигла крупная неприятность. Тяжёлую травму получил Валентин Иванов: повредил мениск в тренировочной встрече с ЦДСА при столкновении с полузащитником Александром Петровым, а затем врачи ошиблись прямо во время операции — в итоге форвард всю жизнь чуть прихрамывал на правую ногу. Уже 31 июля автозаводцы вышли на поле против минского «Спартака» без одного из ведущих футболистов. «У торпедовцев игра в нападении ведётся нестройно, — отметил в «Советском спорте» П. Григорьев, — сказывается отсутствие Иванова. Хотя Ильин, выступающий под № 8, проводит встречу очень энергично. Слабая игра остальных нападающих долгое время не позволяла автозаводцам сравнять счёт (у минчан забил гол Иван Мозер. — В. Г.). Лишь за 15 минут до конца матча, будучи неприкрытым в штрафной площади, Стрельцов получил хорошую передачу от Вацкевича и забил ответный гол».

Некоторое противоречие в отчёте (первое впечатление, что А. А. Ильин удачно заменил Иванова), пожалуй, объяснимо. Дела в нападении и вправду не ладились, так как найденные с огромным трудом связи безжалостно рушились. Иванов — по своей природе игрок созидающий, думающий — взаимодействовал, ясное дело, не с одним Стрельцовым. И с исчезновением системообразующего футболиста остальные форварды сразу утеряли прежнюю эффективность. А заменить травмированного архитрудно: «Торпедо» же не сборная с шикарным набором исполнителей.

Значит, кому-то надо менять рисунок игры на поле, принимать на себя или дополнительные, или вовсе новые функции. И то, что этим кем-то стал Стрельцов, не должно вызвать удивления. Если помните, даже в достаточно критичном отзыве Н. П. Морозова конца 1954 года отмечалась тактическая выучка юного форварда. А за полгода в классе «А» Эдуард, конечно, прибавил.

Но здесь опасно совершить ошибку, сказав, что, мол, Стрельцов взял и заменил травмированного друга и сразу занял его место правого полусреднего. Вопрос тоньше. Да, 25 августа против «Шахтёра» в Москве он вышел под восьмым номером. Однако давайте обратимся к мнению уважаемого эксперта К. И. Бескова, которым он поделился в «Советском спорте» после поединка с киевлянами 4 сентября: «Несмотря на то что Стрельцов играл под № 8, он исполнял роль центрального нападающего и, возглавляя атаки, бывал во всех линиях нападения». До этого Константин Иванович отметил активность Эдуарда и кратко рассказал о двух забитых им мячах. В итоге состоялась крупная (5:2) победа, но сейчас суть не в ней. Обратим внимание: «...во всех линиях нападения». Он теперь вездесущ. Он значительно прибавил в движении (кто там клеймил Стрельцова, что он весь матч стоит?). Теперь надо и создавать (Бесков отметил превосходный пас с левого края, которым не воспользовался Ильин), и завершать — про дубль сказано выше. Кроме того: нетрудно убедиться, как выросло чувство ответственности за результат. Поэтому все разговоры о каком-то безволии или откуда-то взявшейся лени видятся совершенно неуместными. Игра для этого человека всегда была не в тягость, а в радость. И дополнительная нагрузка не давила, а прибавляла сил.

Хотя, конечно, не всё и не всегда складывалось киношно-идеальным образом. Футбол часто напоминает жизнь, уложенную в полтора часа с перерывом. А жизнь нельзя зажать в сюжет с удобным финалом и полезной моралью. Об одном из матчей Стрельцов вспоминает подробно, не обращая внимания на давнюю, счастливо, казалось бы, ушедшую и вновь неумолимо всплывающую боль: «И вдруг московскому “Локомотиву” проигрываем (4 августа. — В. Г.) — 1:4. Проигрываем на ровном месте. Можно сказать, что именно я и споткнулся — отсюда всё и началось, пошло. Счёт был 1:1. И тут пенальти назначают “Локомотиву”. У нас тогда Золотов Юрий Васильевич считался пенальтистом. Но взялся пробить я — бомбардир всё-таки, в том сезоне пятнадцать голов забил (это в чемпионате. — В. Г.). И неудачно пробил. Все расстроились — и я, конечно, больше всех».

Есть фотография: удар в правый от вратаря угол уже состоялся, и Кублицкий падает, даже не бросается за мячом. Понятно, что возьмёт. А Стрельцов замер как-то обречённо. Возможно, нападающий хотел голкипера обмануть, и не получилось. Слабый удар вышел — пусть воротчик и молодец, кто бы что ни говорил.

Заговорил через толщу лет нападающий. «Самое трудное — уберечь себя от огорчений, после которых сразу перестаёт идти у тебя игра, — читаем мы в «Вижу поле...». — Уж потом ладно, можно попереживать, а пока идёт игра — забудь про этот свой промах. Да и после игры лучше не терзать себя.

Но я этому за всю жизнь в футболе не научился — не мог не расстраиваться в таких случаях. Правда, научился, кажется, делать вид, что с меня как с гуся вода. И некоторые верили, что я не очень расстроен.

Как же я, однако, на самом деле переживал и как сердился на себя за эти переживания».

...В оставшихся играх первенства Стрельцов выходил под восьмым номером. И, естественно (Константин Иванович написал лишь об одной игре), в ряде случаев выполнял функции правого инсайда.