Справа дом был закрыт, похоже, в нем никто не жил, а вот слева, как только мы подошли к забору, на крыльцо сразу вышла хозяйка: полная женщина в цветастом платье и с платком на голове:

– Вы ко мне?

– К вам, – Кирилл развел руками. – Можно войти? Как вас зовут?

– Нина Фотиевна.

– Меня Кирилл. Это – Лена.

– Входите. А я вас видела, – затараторила она. – Вы соседнюю развалюху осматривали. Зачем туда ходили?

– Да так. Когда-то здесь один знакомый жил. Давненько я с ним не общался. Лет десять уже. Или того больше. Как я вижу, не живет он здесь. Уехал куда?

– Дык умер он. Как раз аккурат десять лет назад. А вы нездешний, стало быть?

– Не. Первый раз приехал. Адрес он мне свой оставил. Да ни к чему он мне был. Так, несколько раз виделись, вот и все. А сейчас в Феодосию приехал, дай, думаю, навещу знакомого. А вы говорите – умер.

– Убили.

Брови Кирилла взлетели вверх.

– Убили? За что?

– Ювелиром он был. – Женщина поджала губы. – За всякие дела, говорят. Разные дела тут творились.

– Убийц нашли?

– Какое там? – махнула она рукой. – Хотите, присаживайтесь! – она показала на скамейку около дома. – Чего стоять: в ногах правды нет.

– Лен! Садись! – обратился ко мне Кирилл. – Я постою.

– Вот мужик! – одобрительно хмыкнула женщина. – Как о женщине заботится. Сейчас мужики почти все перевелись. Моя дочь Алка крутила-крутила любовь-амур, так бросил ее скотина, на четвертом месяце беременности. Дите доча решила оставить. Скоро рожать уже. Без мужика. С дитем, что с ней будет-то…

– Найдет она еще себе нормального мужа, – вставил Кирилл. – А с ребенком лучше, чем без…

Женщина была готова расплакаться, и Кирилл поспешил перевести разговор на другую тему:

– Так за что же убили Павла Сергеевича?