– Одна из женщин – настоящая красотка. Молодая. Ярко-голубые глаза. Такую не сразу забудешь.
– Никто не приходил.
– Ты уверен?
– Никто не приходил.
Я подтолкнул к нему пять банкнот.
– Ты уверен?
Он подвинул деньги обратно ко мне.
– Я бы охотно взял твою сотню, поверь мне. Но никто сегодня не приходил.
Я не стал спускаться в метро и пошел пешком, сознательно рискуя попасться на глаза тех из шестисот агентов, которые могли оказаться поблизости, но я хотел, чтобы мой телефон работал. Я уже знал, что в метро мобильники отрубаются, потому что ни разу не видел, чтобы кто-то разговаривал там по телефону. Я сомневался, что причина в соблюдении приличий, – просто, наверное, нет сигнала.
Поэтому я шел пешком. По Тридцать второй улице добрался до Бродвея и дальше двинулся на юг мимо магазинов, где продавали дорожные товары, дешевых ювелирных лавок и оптовых торговцев косметикой. Впрочем, сейчас все они были закрыты и повсюду царили темнота и грязь. Паршивое место. С тем же успехом я мог находиться в Лаосе или Сайгоне.
Я остановился на углу Двадцать восьмой улицы, чтобы пропустить проезжавшее мимо такси.
Телефон у меня в кармане завибрировал.
Я свернул на Двадцать восьмую улицу, присел на находившееся в тени крыльцо и открыл телефон.
– Ну? – сказала Лиля Хос.
– Я не могу тебя найти, – сказал я.
– Я знаю.
– Поэтому я готов заключить сделку.
– В самом деле?
– Сколько наличных у тебя есть?
– А сколько ты хочешь?