– Что он может для нас сделать?

– Он хороший следователь. Если мы найдем Уайли до того, как отыщем бомбы, он должен рассказать нам, где находится контейнер. Ороско в этом хорош. Люди идут с ним на контакт.

– Что ему известно?

– Кое-что.

– Звони ему, – сказала Синклер.

Ричер так и сделал. Он сказал Ороско, что временно работает с СНБ, и Ороско для получения дальнейших указаний требуется немедленный 10–16 на номер стойки дежурного.

И повесил трубку.

Нигли посмотрела на него.

– Я скоро вернусь, – сказал Ричер.

Он вышел из кабинета и, спустившись по лестнице в вестибюль первого этажа, остановился у стойки. Зазвонил телефон. Охранник поднял трубку. Секунду он находился в недоумении, но потом протянул ее Ричеру. Это был Ороско. Код военной полиции 10–16 означал, что нужно сделать доклад по наземной линии связи. Немедленный 10–16 указывал, что звонить нужно сразу. По другому номеру – это Ороско должен был сообразить сам, чтобы их никто не услышал.

– У нас неприятности? – спросил Ороско.

– Пока нет, – ответил Ричер.

– Напоминает историю про парня, который выпрыгнул в окно. У него спрашивают: «И как оно?» – «Пока все хорошо. Похоже на полет».

– Нам нужно найти этого парня, ничего больше.

– А мы сможем?

– Неужели это такая неразрешимая задача?

– Что нужно от меня?

– Я сказал им, что ты присоединяешься к нам как следователь и для ведения допросов, но я соврал. Тебе предстоит вытащить иранца с конспиративной квартиры. Они о нем забыли. Или начинают рассуждать о риске. Мы не можем допустить, чтобы это произошло. Его убьют. Так что займись им, как только мы сделаем ход.

– Ты намерен сделать ход?

– Я сохраняю оптимизм.