Гризман ему поверил. Ничего другого он и не ждал.

Синклер позвонила в Белый дом из кабинета. Хелмсворт ушел. Появился Бишоп. Уотермен повторил свои мрачные предсказания – сейчас уже слишком поздно, немцам потребуется полдня, чтобы как-то отреагировать, и еще целый день на принятие решения. Возможно, больше, потому что они начинают с нуля. Потом немцы узнают, что сделана ссылка на условие договора с НАТО, и это только все усложнит. Синклер не сомневалась, что задержка получится значительной. Ричер позвонил Гризману, и ему сказали, что он сейчас находится в машине. Секретарша обещала сообщить ему о звонке Джека, как только у нее появится возможность. Она показалась ему очень славной женщиной.

Он повесил трубку.

– Уайли ушел в самоволку и находится в том же городе, что и мы, – сказала Синклер.

– Мне необходимо знать его новое имя, – ответил Ричер.

– Удачи тебе.

– Мы можем сделать предположение.

– И на чем оно будет основано?

– Нам известно, что клиенты Шлуппа имели возможность выбирать имена и фамилии. Мы знаем, что Уайли использовал имена Эрнст и Гебхардт, когда брал напрокат машину. Почему он их выбрал? И если они шли под номерами три и два в списке, что стоит на первом месте?

– Вариантов может быть очень много.

– В военной полиции это называют интуитивной догадкой.

– Это лучше, чем последний шанс, или хуже?

– Последний шанс? Нет, намного лучше. Шестое чувство. Как если б ты закрыл глаза и взмахнул битой.

– Ну, и каково его новое имя?

– Пока у меня нет ясности. Оно вертится у меня в подсознании, но никак не может выбраться на поверхность. Возможно, мне придется заглянуть в справочник или сделать звонок.

– Звонок кому?

– Тому, кто вырос на юго-востоке Техаса.

Зазвонил телефон.

Гризман.

– Чем я могу вам помочь? – спросил он.