– При помощи атомных боеголовок?

– Да, мощностью равных бомбе, сброшенной на Хиросиму.

Наступила долгая пауза.

– И каким было прежнее имя «СЯФ»? – спросил Ричер.

– Попробуй угадать.

– «Дэви Крокетт».

Хелмсворт кивнул.

– Так они назвали боеголовку Дабл-ю-пятьдесят четыре. Я и сам не знаю почему. Но имя прижилось. Никто и никогда не называл их СЯФ. Всем больше нравился «Дэви Крокетт». Они приходили к нам в брезентовых контейнерах с подкладкой в форме рюкзаков. Ты надевал его на спину и мог идти куда угодно. Однако парни не рвались в этом участвовать. Цилиндры излучали радиацию. Во всяком случае, ходили такие слухи. Кое-кто заболел. Они боялись рака. Но более всего их испугала кинохроника о том, что случилось с Хиросимой. Невероятный взрыв. А им приходилось носить на себе такую же бомбу. Их приказ состоял в том, чтобы прикрепить бомбу к опорам моста, установить таймер и бежать прочь изо всех сил. Совсем не то же самое, что сбросить бомбу с высоты в восемь миль.

– На сколько выставлялся таймер? – спросила Нигли.

– Максимум пятнадцать минут, ну, или около того. Таймер был не слишком точным.

– Это безумие. После взрыва в Хиросиме погибло все в радиусе мили. А ядерное облако имело радиус в две. Большинство парней не смогут пробежать две мили быстрее, чем за двенадцать минут. Тем более по пересеченной местности. В особенности если им придется с кем-то сражаться и отстреливаться, понимая, что очень скоро всех испепелит взрыв. Самоубийственная миссия.

Хелмсворт снова кивнул.

– Тогда в ходу была другая арифметика: мы потеряем две роты, чтобы остановить миллион человек и уничтожить десять тысяч машин противника. Мы считали такой размен очень выгодным.

– Две роты? – уточнил Ричер.

– У нас было сто «Дэви Крокеттов».

– И у каждой собственная цель?

– Все было очень тщательно спланировано.

– И широко рассредоточено?

– Как корь по карте.

– Вот только там не найдется сотни мостов. Или электростанций. И дорог с виадуками. Это узкая воронка. Вот почему они называли ее брешью.