– Если мы вообще кого-нибудь увидим.

– Обязательно увидим, – заверил его Ричер.

Они выехали на старое двухполосное шоссе, идущее параллельно автостраде, и покатили на запад. Пять миль, не слишком быстро и не слишком медленно. Ветер нес мелкое крошево льда. Потом они снова свернули на север, и через восемь долгих миль по петляющей дороге перед ними вновь возникла впечатляющая взлетная полоса, широкая и бесконечно длинная, все еще чистая и сухая в свете фар.

Холланд не стал притормаживать. Он поехал дальше по залитому лунным светом бетону, не меняя полосы и не снижая скорости. Впереди была лишь серая мгла. Никакого света. Никакой активности. Все застыло в неподвижности. Они увидели деревянные домики; за ними высилось каменное здание, большое и темное.

Когда осталось двести ярдов, Холланд убрал ногу с педали газа, и дальше они ехали по инерции. Он все еще сидел, наклонившись к рулю, с пристегнутым ремнем, затянутый в жесткий нейлон куртки.

– Где поставить машину? – спросил он.

– Не имеет значения, – сказал Ричер.

Он продолжал сидеть, откинувшись на спинку сиденья, не вынимая рук из карманов.

– Нам нужно ее спрятать, чтобы убийца не увидел. Если он сюда приедет.

– Он уже здесь, – сказал Ричер.

– Что?

– Он только что приехал.

Машина остановилась в тридцати ярдах от первого ряда домиков. Холланд все еще держал ногу на педали газа. Не на тормозе. А передачу не переставил на нейтраль. Двигатель вращался на малых оборотах, но их не хватало, чтобы преодолеть сопротивление снежных цепей. Машина слегка подрагивала, она не двигалась и не стояла, в любой момент готовая сорваться с места.

– Как давно ты понял? – спросил Холланд.

– Наверняка – около трех минут назад. Почти наверняка – около тридцати минут. Ретроспективно – тридцать пять часов назад. Но тогда я не понимал, что знаю.

– Я что-то сказал?

– То, что ты не сказал. То, что не сделал.

– Например?

– Только что ты не притормозил и не выключил фары, когда мы выехали на взлетную полосу. Убийца уже мог быть на месте. Но ты знал, что его там быть не может. Потому что убийца – ты.

– Ты ошибаешься, – сказал Холланд.