– А почему вы так решили?
– Шеф Холланд созвал собрание. Как раз перед тем, как прозвучала сирена. Я не вижу других причин. И не представляю себе, как еще это можно было сделать. Адвокат, потом мистер Петерсон и теперь миссис Солтер. Всех троих, легко и непринужденно. Это кто-то из нас. А потом вы спросили, кто последним занял свой пост сегодня.
– Вы полицейский?
– Я прослужил здесь тридцать лет.
– Приношу свои соболезнования.
– Я бы хотел добраться до этого типа.
– Вы говорили с ним сегодня. В какой-то момент. До последнего убийства или сразу после него.
– Все разговаривали совершенно нормально.
– Вы хорошо их знаете?
– Новых парней – не слишком.
– А был кто-то особенно близок с миссис Солтер?
– Многие. Джанет Солтер занимает важное место в жизни города. Занимала.
Сотовый телефон Платона зазвонил, когда он находился на четыреста семь миль южнее. Деньги, полученные от русского, начали свой долгий путь по миру. Из одной юрисдикции в другую, тихо и незаметно, долгое ночное путешествие, которое займет семь часов. Но где-то всегда работают банки. Депозит промелькнул по монитору в Гонконге, сработал код, который отправил сообщение владельцу счета. Увидевший код клерк набрал номер, и звонок прошел через пять различных посредников, прежде чем трубку взял пассажир «Боинга», летевшего высоко в небе над Небраской. Платон ответил на звонок и молча выслушал сообщение. Он уже был самым богатым человеком из всех, кого встречал. И всегда будет. Он ведь Платон, а они – нет. Ни его родители, ни русский, ни его старый соратник Мартинес и никто другой.
Банковский клерк в Гонконге закончил разговор с Платоном и набрал другой номер, в Бруклине, Нью-Йорк. Там было немногим больше трех утра, но трубку сразу взял русский, который платил больше, чем Платон.
Намного больше.
– Я сообщил, что деньги переведены на его счет, – сказал клерк.
– А теперь верни все обратно, – сказал русский.
Клерк щелкнул мышью и пролистал несколько документов.
– Сделано, – сказал он.
– Спасибо, – сказал русский.