– Да, а сейчас нам надо бы пораскинуть мозгами, где найти форму.

– Где, где? В хозблоке, конечно, – сказал Никанор. – В прачечной. Этот хмырь Хомутарь командует такими же хмырями, что за еду и папиросы стирают форму охранникам.

– Вот гад! – прошипел Кривошапкин.

– Гад не гад, но таким гадом будешь и ты! – сказал Бронислав.

– Ты что, Броненосец, совсем спятил? Думаешь, я чухонцам буду форму стирать? Не дождутся!

– Ну, во-первых, это шведы, а не финны, а во-вторых, для скорейшего осуществления нашего плана форма нужна позарез. Я думаю, ты и сам это прекрасно понимаешь.

– Тогда пускай Никанор и стирает форму.

– Ты, салага, будешь старшему по званию указывать! – Капитонов разозлился.

– Здесь нет никаких званий! – еще громче проговорил Данила.

– Перестаньте, – оборвал их спор Шпильковский.

В этот момент с верхнего яруса нар упало тело. Небольшого роста красноармеец тут же сел на полу, широко расставив ноги, и принялся тереть ушибленную спину.

– Фельдшер! – скрипучим голосом начал звать он, – фельдшер! У меня что-то со спиной!

Это был Силантий Хомутарь, бывший командир танка, а теперь, как и все здесь, военнопленный – «заведующий» прачечной, о котором только что говорили «заговорщики».

«Танкист» что было силы начал трясти нары Шпильковского.

– Фельдшер.

Альберт Валерьянович сделал вид, что только что проснулся.

– Что у тебя, Силантий?

– Спина, ааа, – застонал он, – больно.

Чтобы разобраться, военфельдшеру пришлось вставать.

От стонов Хомутаря проснулся староста барака. Разминая затекшие ноги, он подошел к месту падения Силантия.