– Большое спасибо, – перевел Стайнкукер, – он тебе очень благодарен.

Леннарт Хольмквист пожал руку военфельдшеру, а затем к Шпильковскому подошла его сестра. Ульрика протянула ему небольшой сверток.

– Сторт так, – сказала она, – матен… ер смакрик.

– Большое спасибо, здесь немного еды. Очень вкусно, – проговорил батальонный комиссар.

– Спасибо вам. Сторт так, – теперь уже сказал Шпильковский и взял сверток.

Комендант произнес еще несколько слов.

– Спрашивает, что он может для тебя еще сделать? – перевел вопрос Стайнкукер.

– А что он может сделать? Да ничего… – улыбнулся Альберт Валерьянович.

– Дурак, давай хоть выпьем, чтобы заснуть можно было, – засуетился комиссар.

– Что, нервы пошаливают?

– Да после такого…

– Ладно, давайте выпьем за здоровье мальчика и спать… – согласился военфельдшер.

Стайнкукер перевел это предложение.

Мужчины засмеялись… Ульрика приложила палец к губам…

Ветеринар и мать мальчика остались с больным, четверо мужчин отправились в кабинет коменданта.

Теперь спирт не служил горючим для кипячения воды, а использовался для непосредственного «разогрева» крови. Шпильковский хотел для закуски предложить продукты, которые ему дала сестра коменданта, но Леннарт Хольмквист жестом остановил его, мол, это твое, и сам достал из шкафчика хлеб, тарелку с холодной телятиной и вареной картошкой.

Под утро сам комендант и его рыжебородый помощник отвели батальонного комиссара в его камеру, а военфельдшера – в общий барак.