13.1

Праздник был запланирован на субботу, потому что в этот день родители Яны уезжали на дачу. С одной стороны, мне было жутко интересно узнать, как проходят такие массовые сходки, с другой, немного страшно, вдруг мама не отпустит. Однако второй пункт отпал быстро, родительница с радостью дала согласие.

Я попросила Лильку помочь с прической и одолжила заодно у нее леопардовое шерстяное платье, которое она недавно прикупила. Сестра сначала отнекивалась, но потом сдалась, когда узнала, что у меня первый так сказать выход в свет. Платье на мне смотрелось, конечно, не так отпадно, как на Лильке, но в целом тоже неплохо.

— Слушай, а ничего, — одобрительно кивнула сестра, рассматривая мой образ. Одежда обтягивала фигуру, особенно подчеркивала осиную талию и скромную грудь, которая едва достигала второго размера.

— Да вроде пойдет, не слишком странно? — Неуверенно уточнила я, поглядывая на открытые колени.

— Самое то! Жди первый поцелуй и первые домагашки, — усмехнулась Лилька, а я смутилась. Какие еще домагашки, о чем она. Никому не позволю себя трогать, пусть любуются издалека.

Волосы мне уложили в пышную косу, а пару передних локонов Лиля накрутила, чтобы как она выразилась, создать эффект «растрепанных волос». Пришлось к общей картинке добавить светло-коричневых теней, легкие персиковые румяна и морковную помаду, которую сестра недавно прикупила.

— Красотка! — Заключила она, любуюсь образом, смотревшим на нас обоих в зеркале.

— Только чтоб к семи была дома, — заглянула мама к нам в комнату, строго наказывая. За окном уже смеркалось, и свинцовые тучи медленными шагами пробирались в город. По прогнозу обещали к ночи снег. Но меня это не останавливало. Хотелось, чтобы все вокруг увидели, какая Арина Стрельцова может быть красивая. Не только старшеклассницам это дано.

К четырем часам ко мне пришли Ната и Танька. Обе были при боевом макияже и с укладками. Мама только молча покачала головой. Филимонова, к моему удивлению, была в платье. Оно кстати неплохо смотрелось, если учесть, что бедра у подруги в некоторых местах были кругловатыми. Русые волосы она распустила, ресницы накрасила тушью, и губы в этот раз были не такими яркими. Ната же была в джинсах с блесками, а поверх одела серый джемпер с широким вырезам, открывающим зону декольте. Волосы она чуть накрутила, брови подрисовала темным карандашом, но в целом макияж почти отсутствовал. В отличие от нас, она ограничилась лишь блеском для губ и румянами.

На прощание мама еще раз напомнила мне, что будет ждать дома пораньше, но тут влезла Лилька и мы с девочками упорхнули за дверь. Пока шли в незнакомую квартиру, делились мыслями о том, кого пригласила Яна, какая будет еда, и нормально ли, что в качестве подарка, мы дарим деньги в конверте. Вообще я хотела подарить игрушку, но Танька настояла на ином выборе. Ей все казалось, что Миранчук слишком взрослая для наших детских презентов, а на духи и дорогую косметику карманных сбережений просто бы не хватило. Поэтому мы скинулись и решили, будь что будет.

Жила Яна в двух кварталах от моего дома, всего-то пятнадцать минут пешком. Двор, где находился ее дом, был обычным, таким же, как мой или Кирилла. В центре детская площадка с ободранными лавками, машины на обочинах и пару бабушек возле подъездов, контролирующих порядок на территории.

— Ох, музычку аж тут слышно, — радостно воскликнула Танька, когда мы поднимались на второй этаж. На лестничной площадке толпились пару незнакомых ребят и, судя по всему, они тоже пришли на день рождения. Ребята курили и о чем-то громко болтали, а иногда смеялись.

— Здрасти, — скромно поздоровалась Ната с незнакомцами, пытаясь пропихнуться внутрь квартиры. Я же лишь молча кивнула.

— Вот это народу, — воскликнула Танька, стягивая с себя пальто. Мы с Натой тоже последовали ее примеру: сняли верхнюю одежду и повесели на крючки в шкафу. Стоило бы разуться, но пол мне показался грязным, народ явно не задумывался о чистоте, бегал туда-сюда: то на площадку, то обратно в квартиру. В воздухе витал запах алкоголя, сигарет и пота. Приглушенный свет, хохот, и разные голоса, мне почему-то стало некомфортно. Я как-то иначе себе представляла посиделки на день рождения.

Мы с девочками вошли в комнату и обнаружили там человек двадцать, из которых десять были с нашего класса. Кто-то сидел на диване, задрав ноги, кто-то на полу на мягких подушках, а некоторые откровенно не стеснялись, залезли на подоконник или комод. Комната была квадратной и очень большой, поэтому можно было и посидеть, и потанцевать. Возле подоконника стоял прямоугольный стол, накрытый клеёнкой, а на нем лежали разного рода закуски и стояли бутылки с выпивкой. Сначала мне показалось, что бутылок немного, но позже я заметила целую коробку под столом с разными названиями.

— О, приветик, — раздался за нашими спинами голос именинницы. На ней было короткое однотонное расклешенное розовое платье.

— С днем рождения, — как по команде сказали мы и протянули конверт. Миранчук одарила нас обаятельной улыбкой, и потянулась к каждой, чтобы чмокнуть. За все восемь лет таких жестов от нее не наблюдалось, хотя возможно, это всего лишь скромная благодарность.

— Приветик, красавица, — поздоровался какой-то высокий парень то ли с нами, то ли с Яной.

— Какие люди и без охраны, — шутливо протянула она, а затем незнакомец приобнял одноклассницу за талию. Жест показался мне каким-то уж больно интимным, и я отвернулась.