Мирей возвела глаза к небу, потом грустно покачала головой, спросила про школьные успехи Леи и удалилась на кухню проверить очередное угощение, готовящееся в духовке. Люси рассказала, что через месяц будет школьная ярмарка, и в этот день все обязательно должны быть свободны, потому что каждый класс готовит спектакль для родителей. Жак заранее извинился за свое возможное отсутствие — артроз мучил его все сильнее и часто не давал выйти из дому. Люси знала, что отец с трудом выносит подобные мероприятия, поэтому понимающе кивнула, но попросила все-таки попытаться прийти на праздник. Мирей крикнула из кухни, что он обязательно придет.

Когда она вновь появилась в гостиной, ее внимание целиком переключилось на Анжелу.

— Ну, дорогая, расскажите же нам о себе!

Анжела смутилась. Попытавшись изобразить открытую улыбку, она вдруг почувствовала, что глаза выдают ее. Ив сел на подлокотник кресла Люси, нежно обнимая жену за плечи. Люси нежно погладила его руку. Анжела закрыла глаза. Картина этого семейного счастья причиняла ей невыносимую боль, которая вот-вот должна была раздавить сердце. Чего она ждала? Чего хотела, пытаясь неумело пришить к брюкам два давно оторванных кармана? Один карман попал на модный костюм и прекрасно смотрелся на нем, другой так и остался на бесформенном куске ткани, едва держась на старых нитках. Неуклюжая аппликация, цвета которой полиняли под ледяными ливнями.

Губы Анжелы задрожали, и ей пришлось отвернуться, чтобы скрыть эмоции. Все взгляды были прикованы к новой родственнице, все ждали ответа, может быть, даже признания, в то время как она старалась побороть чувства, рвущиеся наружу. Проходили минуты, и это только усугубляло ее смятение. Анжела боролась с собой, стараясь утопить на дне души бесконечную грусть, загнать внутрь слезы, которыми истекало все ее существо — слезы, которые, даже несмотря на героическую выдержку этой сильной женщины, были готовы хлынуть в любой момент, сметая на своем пути такую жалкую преграду, как хорошие манеры.

Анжела снова закрыла глаза, стараясь подавить рыдания, и в тот самый момент, когда она попыталась поднять глаза на окружавших ее людей, слезы прорвали плотину, и она разразилась рыданиями, всхлипывая и захлебываясь.

Люси первая бросилась к сестре и обняла ее.

— Анжела, что случилось? Дорогая… Что с тобой?

— Простите, ради бога, — рыдала Анжела, предпринимая жалкие попытки остановиться. — Это… Это от чувств…

— О! Не нужно так расстраиваться, — воскликнула Мирей, стараясь утешить гостью. — Мы так счастливы, что вы с нами! Вы теперь тоже член нашей семьи, правда?

Анжела кивнула, но все еще не могла произнести ни слова. Люси гладила ее по голове, Жак протянул носовой платок, Ив налил виски.

— Выпей, это поможет.

Анжела взяла стакан, взглядом поблагодарила Ива и рассмеялась, хотя ее смех оборвался последним рыданием.

— Простите меня, — пробормотала она, вытирая мокрое от слез лицо. — Я выгляжу так глупо! Просто мне вдруг показалось, будто я наконец нашла то, что искала много лет.

— Что же вы искали, Анжела? — спросила Мирей, которая, похоже, не упускала ни одной возможности наступить на больное место.

Анжела комкала носовой платок в тонких пальцах и наконец подняла на пожилую женщину усталый, но ясный взгляд.

— Я искала семью, мадам. Много лет я искала свою семью.

Мирей просияла.

— Зовите меня Мирей, дитя мое. Мне это будет очень приятно.