После обеда я попробовал посмотреть телевизор, но обнаружил, что ровно две-трети моего мозга сосредоточены на волнении по поводу моей предстоящей гибели, оставшаяся треть мозга была слишком умна, чтобы мирится с яркой и блестящей чушью дневных программ. Я выключил телевизор и просто сидел на диване, позволяя одной напряжённой и несчастной мысли гнаться за другой, до тех пор, пока, наконец, в половине шестого, распахнулась парадная дверь и ворвалась Астор, бросила свой рюкзак на пол, и торопливо ушла в свою комнату. За ней последовал Коди, и он на самом деле заметил меня и кивнул, и затем Рита, неся Лили-Энн.
“Ох”, - сказала Рита. “Я так рада, что тебя не-Можешь взять ребёнка, пожалуйста? Ей нужно сменить подгузник”.
Я забрал у Риты Лили-Энн, и держа её, я снова удивился, как в последний раз. Лили-Энн, казалось, почувствовала моё настроение, и усердно попыталась приободрить меня, тыкая мне в глаза, и затем булькая от веселья. Я должен был признать, что это было довольно умно, и я слегка улыбнулся, неся её по коридору на пеленальный столик с одним полуоткрытым глазом и текущими из них слезами.
Но даже хитрого ума Лили-Энн и её весёлых выходок было недостаточно, чтобы заставить меня забыть, что моя голова находится в петле, и кое-какие очень жадные руки тянутся к ней, чтобы сомкнуть её вокруг моего горла.
ГЛАВА 23
Ранним, и довольно светлым утром, Коди и я уже стояли на автостоянке начальной школы, где была встреча «Юных Скаутов». Фрэнк, лидер группы, был уже там бств старым фургоном, имеющий сцепное устройство сзади. С ним был его помощник, Дуг Кроули, вместе с Фиделем, мальчиком Кроули, спонсируемые программой «Большие Братья». В то время как Коди и я прибыли, они толкали прицеп фургона на крючок. В то время как я припарковал свой автомобиль, троих других мальчиков высадили матери в нескольких различных промежутках субботнего утра, одетые, и ещё не до конца проснувшиеся. Мы оба вылезли из машины в очень влажную жару раннего летнего утра и наблюдали за всё большим количеством прибывающих мальчиков, вылезающих из своих машин, и шаркающей походкой направляющихся к месту встречи, по пути глядящими на своих матерей, быстро уезжающих в блаженные без детей выходные дни.
Коди и я стояли вместе, ждущие, пока прибывали другие скауты. У меня была большая порция Ритиного кофе в походной кружке, я отхлёбывал его и задавался вопросом, почему у меня даже не возникло мысли сходить куда-нибудь за всё время. Было ясно, что я был единственным человеком в Майами, в действительности понимавшим, что на самом деле обозначают цифры на циферблате, и я провёл слишком много своего времени на свободе, ожидая прибывающих людей, не понимавших само понятие времени. Это давно уже не должно было беспокоить меня-в конце концов, я вырос здесь, и я был очень хорошо знаком с Кубинским Временем, неизменным законом природы о том, что любой час для встречи на самом деле означает “плюс сорок пять минут”.
Но этим утром я находил опоздание особо раздражающим. Я мог чувствовать наступающую Судьбу Декстера, и я чувствовал, что должен взорваться во время каких-либо целеустремлённых действий, делая что-либо умное и динамично активное, а не во время простого стояния на автостоянке начальной школы, потягивая кофе и наблюдением за раскрытием Кубинского Времени. Я надеялся, что тот, кто придёт арестовывать меня, будет работать по Кубинскому Времени-или даже по Вдойне Кубинскому. Я даже мог бы придумать план побега, пока они заканчивают
Я потягивал. Я посмотрел на Коди. Он задумчиво смотрел через автостоянку, при этом его нижняя губа поддергивалась, на Фрэнка и Дуга, толкающих прицеп. Коди, казалось, никогда не выглядел скучающим или беспокойным, и я удивлялся, о чём таком он думает, что держит его в счастливом настрое. Так как я очень хорошо знал, кем он был, внутри подобен мне, с его Тёмным Парнем и его Тёмными Желаниями, я мог догадаться, в каком направлении двигаются его мысли. Я просто должен был удостовериться, что я хотя бы на половину так хорош, ведя его в нужную сторону, как Гарри вёл меня. В противном случае Коди, вероятно, отметит свой #8203; #8203;пятнадцатый день рождения в тюрьме.
Как если бы он мог читать мои мысли, Коди посмотрел на меня и нахмурился. “Всё в порядке?” - спросил я его. Но он только покачал головой, продолжая хмуриться, стал снова смотреть на Фрэнка и Дуга, играющих с прицепом. Я потягивал кофе и также наблюдал за тем, как все их действия оборачиваются в ситуацию, очень похожую на развлекательную программу, и это предположение было очень близко к истине. Фрэнк пытался прицепить прицеп к фургону, и как только он взял полный вес прицепа, зажим прицепа выпал из его рук и с грохотом упал на тротуар.
Я смог бы придумать несколько крепких слов, подходящих к ситуации, но конечно, Фрэнк знал, что был окружен невинными ушами, так что он просто положи обе руки себе на лицо и покачал головой. Кроули, тем не менее, наклонился и схватил зажим обеими руками, и, с ворчанием, слышимым через всю автостоянку, он выпрямился, одновременно подняв прицеп. Он сделал два маленьких шажка к фургону, скинул зажим на крюк прицепа, и отряхнул руки.
Это было впечатляюще, и также развлекало. Судя по тому, как он упустил зажим прицепа, стало ясно то, что прицеп был довольно тяжёлым. Тем не менее, Кроули поднял его и прицепил к фургону без чьей-либо помощи. Возможно, именно поэтому Фрэнк назначил его главным помощником.
К сожалению, это был последний акт развлечения утренней программы, и через сорок минут после нашего запланированного выезда мы все еще ждали трёх оставшихся Юнцов, кода те прибудут. Двое из них прибыли одновременно, в то время как я допил кофе, и, в конце концов, бодро и весело махая своему отцу, последний мальчик вылёз из Ягуара, и побрёл в сторону Фрэнка. Фрэнк махнул остальным, и все мы собрались вокруг него для водной речи.
“Хорошо”, - сказал Фрэнк. “Водители?” Он оглядел всю группу, приподняв брови, возможно думая, что один или два мальчика могли оказаться водителями. Но никто из них, казалось, не держал ключи от машины; возможно, под этим вопросом он подразумевал, что слишком много «Юных Скаутов», даже в Майами. Вместо этого я поднял руку, одновременно с Дугом Кроули и двумя незнакомыми мужчинами.
“Хорошо”, - сказал Фрэнк. Мы собираемся поехать в Парк Штата Факахатчи. Один из мальчиков захихикал и повторил название парка, и Фрэнк посмотрел на него устало. “Это Индейское название”, - зловеще сказал он, глядя на ухмыляющегося ребёнка до тех пор, пока тот не почувствовал весь полный вес и мощь противостояния чему-то Индейскому, а не простой единой униформе Юных Скаутов. Фрэнк прочистил горло и продолжил. “Итак, э … Парк Штата Факахатчи. Мы встретим рейнджеров того штата, на всякий случай, к сведению. Если вы разойдётесь или ещё что-нибудь. Сейчас”, - сказал он, посмотрев на мальчиков взрослым взглядом, ”мы собираемся оставить машины и прицеп прямо там, на кордоне. Это совершенно безопасно; рейнджеры уже там. И затем мы пройдемся пешим ходом две мили в место для отдыха”. Он улыбнулся, выглядя как большая гончая собака. “Это будет великолепная экскурсия, главное не сбиться с пути, и у нас будет много времени упаковать вещи в свои рюкзаки прямо на ходу, чтобы те не мешались, верно? И рейнджеры всем нам дадут по книге, которая расскажет нам обо всех классных вещах, которые мы можем встретить по пути. Поскольку если вы будете держать глаза открытыми, вы обязательно увидите некоторые великолепные вещи. И если нам повезёт, то мы сможем увидеть”-Фрэнк сделал драматическую паузу и огляделся вокруг, сверкая глазами от возбуждения-“Призрачную Орхидею”.
Мальчик, который прибыл самым последним, сказал: “Что это такое? Это цветок, похожий на призрак?”
Мальчиком рядом с ним толкнул его и прошёптал: “Идиот”, и Фрэнк покачал головой.
"Это один из самых редких цветов в мире", - сказал Фрэнк. "И если кто-нибудь из вас увидит его, то тот должен быть осторожен, чтобы не прикоснуться к нему. Даже не дышать на него. Он настолько тонкий, и такой редкий, что причинение ему вреда будет настоящим преступлением”. Фрэнк довёл это к сведению, и затем одарил своей легкой улыбкой и продолжил. “Теперь запомните. Помимо орхидей. Мы направимся в область, которая осталась в таком же состоянии, в котором её оставили Каллусы”.
Он опустил глаза на уровень мальчиков и кивнул им. “Мы разговаривали об этом, ребята. Это первобытная область, и мы должны уважать её непорочность. После себя оставьте только свои следы, ничего больше, хорошо?” Он посмотрел на каждого мальчика, чтобы убедиться, что они восприняли это с подобающей серьёзностью; они поняли, и поэтому он кивнул и улыбнулся снова. “Хорошо. Мы
Фрэнк всех детей по машинам. Вместе со мной и Коди, у нас была одна машина на двоих; вторым соседом оказался Стив Биндер, мальчик, которого Коди окрестил хулиганом. Он был большим ребёнком с бровями в одну линию и низкими волосами-возможно, он мог бы быть ребёнком Детектива Худа, и если бы вы только смогли поверить в то, что любая живая женщина с плохим вкусом положила глаз на Худа, и затем представьте результат. Другим соседом был весёлый парень по имени Марио, который, казалось, знал все песенки скаутов, когда-либо написанные, и к тому времени, когда мы одолели полпути к парку, он спел все эти песни, по крайней мере, по два раза. Поскольку я должен был держать обе руки на руле, я не мог обернуться и задушить его, но я и не вмешался, когда Стив Биндер, когда тот все ещё распевал какую-то песню, ткнул локтём Марио вбок и сказал: “Прекрати, идиот”.