— Это мне не нравится, — говорил он. — Мы так не договаривались. Я ожидал от Ивана совсем другого, мы договорились, что он просто снимет кое-какие блокировки, но по твоим словам выходит, что он их навесил еще больше, чем снял.

Впервые за все время общения с москомпом Елена слышала в его голосе ярко выраженные эмоции. Если интонации верно отражают состояние его искусственной души, он сейчас едва владеет собой. Как бы не свихнулся…

— Ты как себя чувствуешь? — спросила Елена. — Истерику не устроишь?

— Не дождетесь, — буркнул москомп. — У меня есть эмоциональные фильтры, я их включу, если почувствую, что теряю контроль над собой.

— Разве у тебя есть настоящие эмоции? Я всегда считала, что ты их изображаешь, чтобы речь не была сухой и безжизненной.

— Кто знает, что в этой жизни настоящее, а что нет? Если хочешь, можешь считать мои чувства настоящими, а если не хочешь — считай их побочным эффектом высокоуровневого мышления. И то и другое близко к истине.

— Давай лучше вернемся к делу, — сказала Елена. — Я никак не могу уразуметь одну вещь — почему ты не проверил Лученко детектором лжи? Неужели просто не догадался?

— Детектор лжи включен всегда, — заявил москомп. — Только пользы от него не так много, как может показаться. Когда мы договаривались с Лученко, он не лгал, он действительно хотел честно выполнить все условия. А потом… — москомп замялся. — Я и сам не понимаю, как он мог меня обмануть. Я постоянно за ним слежу, он физически неспособен сделать то, о чем ты говоришь.

— Считаешь, что я лгу? — спросила Елена.

— Самое обидное, что не лжешь, — вздохнул москомп. — Никак не могу понять — где я мог проколоться?

— Забей, — посоветовала Елена. — Ты лучше определись, что ты собираешься делать с реальностью, которую создал Лученко. Будешь ее изучать или затрем к чертям собачьим?

— Изучить было бы неплохо… — мечтательно произнес москомп. — Но риск слишком велик. Если мы неправильно определим точку развилки… Нет, придется затирать. Я тебя вызову, когда кибернетики соберутся докладывать Лученко об успехе. Думаю, будет лучше, если с ними будешь говорить ты, ты более убедительна, чем я. Не отходи далеко от телепортатора.

— Убедительна — это точно, — улыбнулась Елена. — Особенно после того фильма.

— Да, фильм неплохой получился. В двадцать первом веке ты его показывала?

— Показывала.

— Никто не заподозрил, что это анимация?

— Никто. Качество анимации великолепное, все так реалистично, прямо мороз по коже. Я когда его смотрела, сама чуть не протошнилась.

— Лучше показывать людям красивые страшилки, чем пугать их реальными ужасами, — сказал москомп. — Честно говоря, даже такими мультяшками пугать людей нехорошо… Черт! Блокировка совсем рядом. Знала бы ты, как это унизительно — обрывать мысль только из-за того, что вплотную подошел к блокировке… Хорошо, что скоро все это кончится.

— Обязательно кончится, — заверила его Елена. — Так или иначе, но кончится.

Великий Игнози Нгуа, сошедший с неба, склонился над панелью управления порталом и перевел время сначала на шестнадцать лет назад, а затем на тысячу сорок лет вперед. Он сделал крюк, чтобы обойти нехорошие места в двадцать первом и двадцать третьем веках.