Лученко оказался намного хитрее, чем ожидала Елена. Вытащил откуда-то каких-то китайцев, которые исправили некий код, очевидно, программный код москомпа, и теперь этот гадский мафиозо из двадцать первого века является властелином как минимум москомпа, а как максимум — всего мира. Интересно, сам-то он понимает, что натворил? Наверняка понимает. Невзирая на все негодяйство, в интеллекте ему не откажешь.

Но достаточно пустых размышлений. Раз ее сюда не пускают, придется идти другим путем.

— Я ухожу! — крикнула Елена.

Она надеялась, что роботы заткнутся, но они не обратили на ее слова никакого внимания, они продолжали бормотать все те же слова, теперь уже абсолютно неразборчивые. Очевидно, эти роботы неинтеллектуальны.

Елена склонилась над цифровым табло и превратила первую цифру из А в 9. Говорящие роботы исчезли. Елена загадочно улыбнулась — сутки назад двадцать восьмой век был еще доступен, а отсюда можно сделать один очень интересный вывод. Сейчас станет ясно, насколько умен и проницателен новоявленный властелин мира.

Елена уменьшила пятую цифру на единицу, немного подумала и уменьшила ее еще раз. А затем превратила первую цифру из 9 обратно в А.

Мстислав читал отцовскую сказку до самого заката. Сидеть в своих покоях и читать новорусские печатные буквицы, отпечатанные на снежно-белой новорусской бумаге было непривычно — трудно было отделаться от ощущения, что находишься в будущем. В какой-то момент Мстислав даже потянулся к несуществующему выключателю зажечь электрический свет. Обнаружив отсутствие выключателя, он глупо ухмыльнулся и пошел в спальню к жене. Можно было, конечно, зажечь свечу, но побывав в будущем, Мстислав отвык читать при свечах, а снова приучаться не хотелось. В конце концов, от этого зрение портится, дядя Константин вон тоже любил при свечах читать, а под конец жизни, говорят, почти слепой был, дальше своего носа не видел. Надо будет посоветоваться с отцом, не стоит ли подкинуть мастерам-стекольщикам образцы очков от близорукости. Половине ученых-книжников сразу станет легче.

Отходя ко сну, Мстислав думал о великих делах, что наметил его отец на ближайшие годы. На первый взгляд намерения Юрия Всеволодовича казались сумасшедшими, но если вчитаться в детали и ознакомиться с учеными обоснованиями, впечатление складывалось совсем другое. И неважно, что глубинный смысл чисел, таблиц и кривых линий Мстиславу недоступен. Мстислав не сомневался — москомп знает, что пишет.

Когда Мстиславу было десять лет, он присутствовал на княжеском съезде. На пиру он сидел неподалеку от дяди Ярослава и слышал все, что тот говорил, а говорил он много — Ярослав был хорошим рассказчиком и баек знал предостаточно. Среди прочего он рассказал норманнскую притчу про секонунга и кормчего. Что должен делать секонунг, если на драккаре упадет мачта? Он должен громко крикнуть: «Эй, кормчий! Быстро поставь мачту на место!» Это, конечно, была шуточная притча — если на драккаре упадет мачта, поставить ее на место можно только на берегу, а кроме того, ни один уважающий себя кормчий не станет лично корячиться, водружая над палубой здоровенное бревно. Смысл этой притчи был не в том, чтобы дать полезный совет секонунгу, а в том, что нельзя делать все дела самостоятельно. Хочешь ты того или нет, но в чем-то все равно приходится доверять окружающим. Ты назначаешь человека кормчим своего корабля и с этого времени ты не должен вникать в подробности управления кораблем, отныне этим занимается кормчий. По тем же соображениям Мстислав не должен вникать в то, почему москомп признает одни решения хорошими, а другие плохими. Достаточно того, что Мстислав доверяет мнению москомпа.

Но ближе к делу. Первым делом Юрий Всеволодович и москомп намеревались довести до конца то, что за семьдесят лет до них уже начал Андрей Боголюбский — строить храмы и библиотеки, привлекать во Владимирскую Русь ученых мужей и сделать Владимир первым городом Руси не только в военном отношении, но и в культурном. Как говорил отец, превратить орду в державу. Затем набрать из городских смердов стрелецкие полки, вооружить их длинными луками английского образца и устроить князьям Рязанскому, Смоленскому и Черниговскому битву при Азенкуре на новый лад, а вернее, на старый — в этой реальности Азенкурскому сражению еще только предстоит разыграться. А скорее всего, уже не предстоит.

Открыть университеты во Владимире и Новгороде. Купить у монголов немного пороха, якобы раскрыть его тайну, и наладить массовое производство ружей и пушек. Соблазнить меченосцев на большую войну, в решающей битве разгромить их войска и очистить Прибалтику от немецкой заразы. Наладить выпуск печатных книг. Построить звездочетную обсерваторию. Подбросить в ученые круги мысли, к которым в прошлой реальности пришли Коперник и Галилей. Заставить православную церковь признать, что в центре мира находится Солнце. Помочь ученым-алхимикам создать искусственные краски, продавать крашеные ткани на восток и на запад, пополнять казну и повышать авторитет русских купцов, а заодно и всея Руси.

Монголов в ближайшие год-два предполагалось натравить на Киевскую Русь, Юрий даже собирался помочь им небольшим войском. Киев все равно в упадке, а Чернигов и Галич слишком заняты междоусобными разборками, чтобы оказать монголам достойное сопротивление. Южная Русь в любом случае обречена, так почему бы не поучаствовать в разделе имущества умирающего?

Неприятно, что придется ненадолго признать вассальную зависимость от монголов. Но когда на Каракорумский престол сядет Гуюк, договор с монголами можно будет смело похерить — у Бату не будет достаточных сил, чтобы одновременно и усмирять Русь, и защищать восточные рубежи от туменов Гуюка, который намного больше жаждет крови собственного племянника, чем дани от западных улусов. Гуюк скоро умрет, его сменит Менгу, старый друг Бату-хана, и тогда воевать с монголами все-таки придется, но москомп к этому уже подготовился. Он предложил хитроумный план этой войны, Мстислав его внимательно изучил и понял, что шансов на успех более чем достаточно. А если что пойдет не так, всегда можно надеть бронекостюм, вложить бластер в набедренную кобуру, вызвать летающую тарелку и исправить историю мира собственноручно.

К 1295 году великое княжество Владимирское должно вобрать в себя все русские земли. Литовцам не удастся оторвать солидный кусок от западной Руси, в новой реальности не будет ни Украины, ни Белоруссии, Русь навсегда останется единой и неделимой.

Около 1280 года предполагалось заложить в Риге либо Колывани первую каравеллу, а к 1310 году — основать торговые поселения на берегах Индии и направить отборную дружину в Мексику завоевывать ацтеков. К 1320 году казачья конница должна будет вынудить хана Узбека заплатить Русскому царству первую дань. Чингизиды воспримут это как личное оскорбление, выставят большое войско, но против кремневых ружей, ручных гранат и гаубиц-единорогов им не выстоять. А в 1330-х годах начнется строительство железной дороги из варяг в греки.

На этом месте Мстислав остановился, но планы Юрия простирались в будущее еще лет на двести. И ведь все это вполне выполнимо! Непонятно только одно — как отец собирается единолично править государством столь долгое время. Несложно время от времени наведываться в далекое будущее и омолаживать тело, но как объяснить подданным, почему князь не стареет?

Поразмыслив, Мстислав нашел сразу два возможных ответа на этот вопрос. Можно, например, изобразить смерть великого князя, посадить на престол, скажем, Севу, все будут думать, что правит он, а на деле править будет Юрий, только об этом будет знать лишь узкий круг посвященных. Либо можно объявить вечную молодость Юрия Всеволодовича божьим чудом, а его самого — помазанником божьим, который будет жить до тех пор, пока не исполнит божью волю, полученную в виде откровения. Андрей Боголюбский в свое время с богородицей чуть ли не ежедневно разговаривал и все это воспринимали, как будто так и должно быть. Великий князь на то и великий князь, чтобы творить то, что простым людям недоступно.

А особенно понравилось Мстиславу в прочитанной сказке, что отец вовсе не собирался строить рай на земле. Если все пойдет так, как задумано, правду будут знать только несколько человек, а все остальные будут свято уверены, что русский народ открывает новые знания пусть и с божьей помощью, но сам. Может, в конце концов и получится создать общество, в котором все будут счастливы, но не как свиньи в свинарнике, а как волки в сытой и преуспевающей стае.

Мстислав помолился о том, чтобы все получилось, и лег спать.

Москомп заметно нервничал.