— У пульта управления.
Он в самом деле все время стоял в добрых пятнадцати фунтах от решетки и ближе не подходил.
— Чудесно. А теперь идите сюда, — он полез в карман. — Вот одна ваша монета. А вторую получите через неделю.
И он сунул мне в руку пятидолларовую монету с моими инициалами.
Я ничего не сказал по этому поводу, потому что у меня отвисла челюсть. А он продолжал:
— На прошлой неделе вы меня сильно раззадорили. В среду я пришел сюда, в первый раз… да, за целый год. На площадке я нашел эту монету и понял, что произошло… то, что произойдет… Поэтому я и решил показать вам этот опыт.
Я вертел монету, разглядывал ее со всех сторон.
— Она была у вас в кармане, когда мы пришли сюда?
— Конечно.
— А как она могла быть одновременно и в вашем кармане, и в моем кармане?
— Господи, боже мой, есть ли у вас глаза, чтобы видеть? И мозги, чтобы понимать? Вы что, не можете принять очевидный факт оттого, что он выходит за рамки тупой обыденности? Вы принесли ее сюда сегодня — и мы ее отправили в прошлую неделю. Это мы видели. Несколько дней назад я нашел ее здесь. Эту же денежку… или, точнее, более поздний сегмент пространственно-временной структуры — она на неделю старше, немного более потертая. Сказать, что она «та же», нельзя, как нельзя говорить, что взрослый человек — то же самое, что и ребенок, из которого он вырос. Он старше.
Я снова взглянул на монету.
— Доктор… отправьте меня на неделю назад.
— Об этом не может быть и речи, — сердито ответил он.
— Почему? Ваша машина не может работать с людьми?
— Что? Конечно же, она может работать и с людьми.
— Тогда почему бы не попробовать? Я не боюсь. Только подумайте, как чудесно будет, если я опишу в книге… собственные впечатления. Тогда я смогу ручаться собственным опытом, что машина Твишелла работает.
— Вы уже можете ручаться. Вы видели ее в работе.
— Да, — нехотя согласился я. — Но мне не поверят. Этот опыт с монетами… я его видел и верю в него. Но кто-нибудь из моих читателей сможет сказать, что вы — просто ловкий шарлатан и мистифицировали меня.
— Черт побери, сэр!