— Надеемся, у вас и мячик найдется? — рассмеялся Женя Макаров. — Мы с удовольствием, тем более, что покрытие лучше, чем на «Уэмбли». Вряд ли кто из нас на таком играл.

— Найдется. Самый настоящий, сделанный на одной из знаменитых земных фабрик для недавно прошедшего чемпионата мира, — добродушно подтвердил пришелец. — Как он ко мне попал — маленький секрет. Пошли дальше.

Следующее помещение удивило землян еще больше. Это был прекрасно оборудованный плавательный бассейн с двумя чашами: на пятьдесят и на двадцать пять метров. Всё соответствовало общепринятым земным стандартам. У каждого из бассейнов стояли вышки для прыжков в воду. Были даже небольшие трибуны, расположенные по обеим сторонам пятидесятиметрового бассейна.

— А трибуны зачем? — с недоумением произнес Валентин Рудников.

Лэймос ответил незамедлительно:

— А как же! Звездолет рассчитан не на одну сотню человек. Можно проводить полноценные соревнования, хоть мини олимпийские игры. Не забывайте, по объективным обстоятельствам, на звездолете должно вырасти несколько поколений. У них должна быть полноценная, насыщенная жизнь. А без спорта жить на полную катушку невозможно.

— Согласен с вами, — отозвался Валентин и взглянул вверх.

Все семеро путешественников стояли, задрав головы и рассматривая причудливо выполненный с архитектурной точки зрения потолок водного комплекса. Свод представлял собой подобие взволнованного ветром моря, только в перевернутом виде, с изгибами волн, с провалами и подъемами. Цвет потолка тоже соответствовал морской тематике, а вычурная подсветка делала всю конструкцию просто фантасмагорической.

— Здорово придумано! — восхищенно произнес Андрей Чернеев. — Вы, Лэймос, еще и замечательный архитектор.

— Увы, друзья мои, это не мной создано, — грустно произнес айголианец. — Звездолет был спроектирован и построен еще там, на моей родине. Он уже таким прилетел сюда, к вам. Я на протяжении этих тысяч лет лишь дорабатывал, совершенствовал его конструкцию, увеличивал корабль в размерах. А свод этот был спроектирован моим другом, которого уже давным-давно нет на свете. Осталось созданное им, его трудом, его талантом. Он будет жив, пока существует память о нем. Я надеюсь, что земляне, которые полетят в будущем к моей родной звезде, сохранят память о всех айголианцах, создавших нашу цивилизацию.

— Но ведь вы и сами сохраните память о ваших друзьях? — удивленно произнес Сергей Алексеевич.

— Вы полагаете, что я вечен? — откликнулся Лэймос. — Я тоже раньше так думал, но в последнее время меня посещают другие мысли. Один серьезный компьютерный сбой, и моя электронная жизнь тоже может закончиться либо кардинально измениться. Хорошо, что этого не случилось за такое длительное время, за тысячи лет. Хорошо, что моя мечта о заселении Тэллы землянами живет, но и я не всесилен. Что произойдет в будущем, неподвластно и мне.

— Давайте не будем о грустных вещах, — вздохнул Сергей Алексеевич. — Давайте верить в вашу удачу, и всё получится.

Миновав огромное пространство водного центра, группа путешественников перешла в следующее помещение. Это была столовая, но столовая не простая, а вмещающая в себя еще и замечательный зимний сад с огромным количеством различных растений. Некоторые из них жителям Земли были хорошо знакомы, а некоторые они видели в первый раз в жизни. В цветущем саду, благоухающем незнакомыми ароматами, с любимыми всеми розами и орхидеями, гортензиями и полевыми цветами соседствовали не менее красивые экзотические растения, незнакомые землянам. Некоторые из них тоже цвели. На некоторых уже висели плоды, чем-то напоминающие и земные цитрусовые, и плоды манго, и авокадо, и даже весьма увесистые плоды тропических кокосовых пальм. Вдруг земляне увидели, как на фоне всей этой буйной зелени начала проявляться знакомая фигура. Лэймос Крэст, как только это стало технически возможным, предпочел общаться со своими гостями в визуальном варианте.

— Это тоже моя гордость, — торжественно сказал он. — Я выращиваю сад с того момента, как вступил на звездолет. В начале полета этим делом занимался весь экипаж. Но, когда я остался один, у меня, что называется, опустились руки. Да и рук у меня к тому моменту уже не было, лишь механические манипуляторы. Какое-то время растения жили сами по себе. Хорошо, что и тогда существовала система автополива, а то бы вся эта красота погибла. Немного оправившись от потерь коллег, я решил, что во что бы то ни стало сад нужно сохранить. Уход за растениями послужил мне отдушиной, лекарством от одиночества. Как это ни странно сейчас звучит, но я с ними разговаривал, спрашивал у них совета. Да и сейчас я порой говорю с ними. И они мне помогали и помогают. Ведь растения тоже живые существа, только немного отличные от нас с вами. Я чувствую их импульсы, и порой мне кажется, что они способны думать, анализировать и принимать решения.

— Но ведь здесь много и земных растений? — с вопросительной интонацией произнесла Наташа.

— Да, конечно. Прилетев на Землю, я начал пополнять коллекцию. Скажу более. Некоторые растения на планете уже не встретишь, они вымерли или видоизменились. А здесь, на звездолете, в искусственно созданной атмосфере Земли, прекрасно продолжают жить. Я даже попробовал скрещивать флору планеты Айголь с земной флорой. И произошло чудо — у меня получилось! Вы понимаете, растения с разных планет не отторгли друг друга и оказались способными дать полноценное потомство. Для меня это удивительно. Я пришел к выводу, что открыл еще одно доказательство того, что жизнь в нашей Вселенной едина, она исходит от одного корня, от одной зиготы.

— А можно нам посмотреть на эти растения? — спросил Дима Кондрашов.

— Конечно, у вас еще будет на это время. А сейчас мы всё- таки продолжим экскурсию по кораблю. Мне не терпится показать вам основные отсеки. Хотя это звучит смешно — роботу не терпится. И, тем не менее, это так. Пойдемте за мной.

Земляне организованной группой продолжили экскурсию. Они прошли несколько технических помещений, зашли в большой киноконцертный зал с прекрасной акустикой, которую тут же опробовали, поаукавшись и попев от души со сцены свои любимые песни. Выйдя из кинозала, группа попала в настоящую школу с классами, в которых были расставлены парты, а на стенах висели такие привычные с детства доски, пусть и с электронными вставками, но всё же, обычные классные доски. Затем вновь было несколько довольно длинных коридоров, освещенных всё тем же зеленоватым светом.