Даня позвонила. Мне казалось, что на сию минуту это самое важное — попасть наконец в тепло и за запертую дверь.

Попали.

Лохматая подруга растопыренными пальцами смахивала с глаз, отводила в сторону лохмы. Вроде бы хорошая фигура, а лица и не видно.

— Ты чего, Дань? С мужиком. Лева-то только что…

— Это его друг Андрей. Врач. Следователь.

— Чего ж он у тебя исследует? Ну, проходите в гостиную. Ты чего будешь? Чаю, водки? Есть будете?

— Чаю дай и водки. Господи, Светка! За нами маньяк гнался, а потом менты!

— Знатно живете! Обычно черти, сейчас модно — вампиры гонятся. Правда, маньяки тоже смотрятся еще.

Света ушла готовить нам чай и водку.

Я нашарил жадным взглядом телефонный аппарат, снял трубку и позвонил домой.

— Это я! Что, где носят? Ну-ка, слушай меня! Тихо! Случилась неприятность. Из нашего дурдома, нет, из больницы, не из нашего дома! Из нашей больницы удрал маньяк. Именно ко мне расположенный. Вот я и жду его на явочной квартире. Но звонить вам сюда нельзя! Телефон должен быть свободен. Я не о том, я в безопасности, но маньяк знает мой домашний адрес… Да! Адреса и фамилии психиатров не дают! Но вот тут — дали! Кто? Не важно, дура одна. Милиция в курсе, но вам надо опасаться любого посещения, никого незнакомого не пускайте! Открывая дверь, убедитесь, что нет ничего у двери: коробки, узла, бутылки! И ничего не трогайте! Пока!

— Да, — сказала Даня, — утешил родненьких! Конечно, что еще придумаешь! Что же все-таки случилось у нас дома?! Ты позвонил какой-то Полубеловой и тебя сразу засекли? Но почему у нее там были менты? Значит…

— Эта… Галя… только не она! Я боюсь, что менты там по другой причине.

— Ну, ты психолог! Кто же маньяк, кто?! Всего-то трое неясных!

— Хуже! Они ясные. Сашка Олейчик еще. У Генки я нашел, я видел в бумагах его адрес. Это аж Ростов Великий. Туда ехать, что ли? Спрашивать художника, да, он художник, не ты ли нас всех кончаешь? С ним вообще никто не держал связь. Я не знаю, жив ли он…

— Скоков! Этот бы вывел на маньяка!

Света принесла из кухни бутерброды, печенье, чай.

— Пить не дам. Водки, в смысле. Вы и так орете как оглашенные. Садитесь… парочка. Хоть бы потешили, рассказали, кто вас гонит.

Даня заплакала:

— Ты не представляешь! Рвануло на площадке, мента — в куски, мне — дверь и окна… Леву-то ведь убили! И это все один маньяк! Вот этот бородатый его вычисляет второй день!