– Простите, Пётр Христианович. Дурак полнейший, точно, голова, как в тумане. Так войдите в положение, о благе добропорядочных граждан пекусь.

– А что такое, Николай Сергеевич, вот только зашёл. Не знаю ничего о ваших бедах. Что-то случилось у вас. Как настойка ведьмы Матрёны подействовала? – Дал возможность отмотать назад Овсову Брехт.

– Замечательная настойка, буквально сразу уснул, а как проснулся и не болит ничего. Не ведьма ваша Матрёна, а добрая волшебница.

Нет. Так не пойдёт. Матрёну и Брехта нужно бояться.

– Ошибаетесь, дорогой Николай Сергеевич, вы бы видели эти волосатые бородавки у неё на подбородке и на носу. Жуть. Ей человека отравить раз плюнуть. Ведьма и есть! Но полезная, если с ней по-доброму. Подарки очень любит. Душами! Чёрными душами. Убивцами всякими. Она из них силу черпает, когда зелья готовит. Одни высохшие мумии остаются в конце этого бесссссовского обряда… – Брехт скрючил пальцы на руках и стал их тянуть к обладателю лошадиной фамилии. И оскал ещё вампирский изобразил. В кино часто показывали.

Бах. Перестарался, обер-полицмейстер в обморок грохнулся.

Ох, и это главный полицейский столицы. Измельчал народец. Сталина на них нету. Брехт, чтобы усилить воздействие, склонился над павшим … не, на ангела не похож, просто павший, и зловещим шёпотом, как можно более скрипуче, как в детской сказке, произнёс:

– Должок! – а потом похлопал по щекам.

– Ох, что-то мне дурно, Ваша Светлость, не прикажите ли настойки прислать, я бричку отправлю.

– Конечно, дорогой Николай Сергеевич, Только после того, как получу в свои загребущие руки пять душ чёрных. Мне нужны солдаты, а лучше унтер-офицеры, которые офицеров побили или ещё какое преступление в армии учинили. Хочу очистить мир от этих татей.

– Ик. Так может завтра.

– Сейчас, велите бричку вашу закладывать, а на обратном пути я вам настойку и выдам.

– Прооооохооор!!!! – завопил, засипел обер-полицмейстер.

Петербургская пересыльная тюрьма находилась при Управе благочиния на Моховой улице. То есть, в самом центре города. В ста шагах Дворцовая набережная. Здание в четыре этажа смотрело на мир небольшими окошками даже решётками не огороженными. Край непуганых дураков.

– Начальник Управления Благочиния Сизов Пётр Христофорович. – Представил Овсов человека в голубом мундире.

– Вы уж сами, Николай Сергеевич. – Подбодрил замолчавшего обер-полицмейстера Брехт.

– Пётр Христофорович, есть сейчас в вашем ведомстве унтер офицеры, что в армии бунтовали и какой разбой учинили. Пять человек нужно Их … мне.

– Вестимо, Ваше Превосходительство. В пятой камере шестеро сидят из Литовского мушкетёрского полка. Офицера, поручика Семёнова забили насмерть. Осуждены на пожизненное заключение в Сибири. Скоро и этап.

– Я их заберу …

– А как же? – склонил голову набок начальник голубой.