– Вот как, Салтыковы, говорите? Сто тыщ говорите?
– Хочу и у графа Шереметева столько же попросить. – Последний козырь Брехт использовал.
– Шереметев, Салтыков? Хм. Салтыков, Шереметев. А? А, чего уж. Я дам от себя пятьдесят тысяч и департамент мой выделит двадцать тысяч, если государь одобрит. Много же ещё не хватает?
– Половины.
– Вот, как половины. Я, Пётр Христианович поговорю кое с кем и с Александром Павловичем тоже. Вы ему пока ничего не говорите. Договорились?
Чего тут не понять, хочет подать эту идею от своего имени, как же, все силы бросил на спасение принцессы Елены Прекрасной.
– Конечно, Николай Петрович. Вверяю сей прожект в ваши руки.
Глава 24
Событие шестьдесят четвёртое
Невысокий сухонький человечек в расшитом золотом мундире, он же обер-полицеймейстер Санкт-Петербурга действительный статский советник Николай Сергеевич Овсов был без тряпки белой на голове в этот раз. И смотрел на Брехта не жалобно, а грозно. А ведь знал. Старый, опытный лис и забыл поговорку, что оказанная услуга ничего не стоит. Ладно, не получилось по-хорошему, вдарим по почкам.
– Может, передумаете, Николай Сергеевич. – Сделал последнюю попытку решить дело без садизма Пётр Христианович.
– Да, что вы себе возомнили, Ваша Светлость, чтобы я татями торговал! – Тут что скрытая камера или подслушивает кто-то, за той вон шторкой стоит?
Брехт дошёл до шторы и отдёрнул её, никаких товарищей из Тайной Экспедиции за ней не было. Выходит, господин Овсов просто дурак. Чего там кот Базилио с лисой Алисой пели? «На дурака не нужен нож, ему с три короба наврёшь».
– Жаль, Николай Сергеевич, а я хотел после обеда того же мальчонку к вам послать с противоядием. Видите ли, для того, чтобы избавиться от боли в зубе, нужно убить нерв зубной. Именно он и болит. Пульпа называется. Однако чтобы достичь «герметической реставрации», необходима вторая микстура. Она разлагает тот яд, что вы вчера приняли, и не позволяет пульпе снова нагноиться. Но пульпа ладно. Яд, ключевое слово. Если это противоядие не принять, то сначала с горшка вставать не будете, вечно будет по малой нужде хотеться, потом судороги в конечностях начнутся, а умрёте от удушья. Лёгкие работать перестанут. Тяжёлая смерть, на горшке, дёргая членами и задыхаясь. До свидания, Ваше Превосходительство.
– Да, я сейчас всю полицию Петербурга …
– Меня Государь на ужин семейный пригласил на вечер сегодняшний, и я сейчас лечу принцессу Елену Павловну, я посмотрю, как ваша полиция всего Петербурга меня из-за стола у императора вытаскивать будет, а Мария Фёдоровна головой качать и спрашивать, а как же Леночка? Может, вы погорячились? Ну, зуб вчера сильно болел. Сегодня голова с утра, как в тумане. Да и на горшок уже хочется, признайтесь. – Нейролингвистическое программирование это наше всё.
– Я сейчас!!! – и убежал.
Вернулся назад человек с лошадиной фамилией не скоро и сине-красный весь. Пятнами.